– Да‑да. Они‑то вполне уместны. И подходят для этого праздника. И мы знаем, чего от них ожидать. А от этих ваших новомодных штучек меня просто трясет – ой, кто‑то пришел. Мне пойти открыть?

– Наверно, это мама вернулась из парикмахерской, – сказала Лулу, представляя, как будет возмущаться Митци, увидев разгром на кухне. – Наверно, она забыла ключ. Я ей открою – да, спасибо вам за напитки. Хм, вечером увидимся.

Фло, не уловив намека, стояла на месте, как приклеенная.

Чтоб ей провалиться, думала Лу, пробегая по прихожей. Теперь она уже не успеет привести в порядок кухню, принять ванну, сделать прическу, подкраситься и нарядиться в черный топик. Почему бы им всем не оставить ее в покое?

Она распахнула дверь. Вокруг завывала темная холодная ночь, и в прихожую со зловещим шорохом влетали сухие листья.

– Послушай, мама, я немножко не успела все сделать на кухне, так что мне убираться еще долго, и… Господи!

На крыльце с сияющими лицами стояли Лоб и Лав.

– Мы не слишком рано, дорогая, а?

Сестры Бендинг, укутанные в помятые черные одежды, прошли внутрь мимо нее; поверх велосипедных шлемов у них были ведьмины колпаки.

– Ах, как тут мило и тепло! И как вкусно пахнет! Это тыквенный пирог, да? Мы слишком рано, кушать еще не начинали, дорогуша Лулу? А мы‑то ничего не ели, берегли силы для вашего пира.

– Э‑э, ну да, вы немного рановато… Мамы еще нет дома, и мы еще не накрыли на стол и… может, если вы здесь подождете, вместе с Фло… – Лу увела их подальше и от гостиной, и от кухни, напоминающей место сильного взрыва.

Фло загоготала.

– Ну вы даете – на вас стоит посмотреть! Это о вас можно было бы сказать: «Черные полночные карги».[34] И не надо на меня так смотреть, Лулу, девочка моя. Пьесу о Макбете я знаю наизусть.

У Лулу было слишком много других забот, чтобы задуматься о глубоких познаниях Фло в области творчества великого поэта. Сестры Бендинг заметили то, что осталось после подготовки к сеансу яблочной магии.

– Вот здорово! Яблоки! – Лав захлопала в ладоши (на руках у нее были кружевные перчатки, как у Синди Лаупер[35]) и, как самонаводящаяся ракета, устремилась к горе яблок. – Они у нас пойдут первым блюдом?

– Нет‑нет, ни в коем случае, – Лулу бросилась к кухонному столу. – Если вы так голодны, я сделаю вам сэндвичи.

– Ах, как здорово. Спасибо, дорогуша, хорошо бы с сыром и огурчиком. – Сестры Бендинг в восторге ухватились за свои остроконечные колпаки. – И, может быть, какой‑нибудь гарнирчик?

– Ну, я тебя покидаю, – Фло направилась к выходу. – Скажи маме, что мы с Клайдом придем около восьми. Да, и поосторожнее, когда будете вытаскивать пробки из брюквы с одуванчиком – напиток будет бурлить.

Похныкивая себе под нос, Лулу вытащила нарезку белого хлеба, маринованные овощи и остатки сыра чеддер. Черт бы побрал сестер Бендинг! Они уже изучали содержимое холодильника, перебирали продукты своими крючковатыми пальцами, испуская восторженные крики по поводу начатых баночек кошачьих консервов и сморщенных свежих огурцов. А ей еще так много нужно успеть сделать.

– Мне придется вас на секундочку оставить. – Она поставила перед ними блюдо с сэндвичами. – Мне нужно привести себя в порядок. Э‑э, а когда придет Шей?

– Он не придет, дорогая. – Лоб жевала маринованный корнишон с горчицей, пуская слюни на покрытый щетинками подбородок – Мы сказали ему, что здесь будет нечего делать. Придут одни старые чудачки. Так что лучше ему сходить в кино с малышкой Карамелью.