Глава двенадцатая

ТЫКВЕННЫЕ СТРАСТНИКИ

[рецепт из кулинарной книги]

Много мелко нарезанного инжира

Размятые в кашицу бананы

Корень солодки, нарезанный маленькими кубиками

Мякоть двух больших спелых тыкв, растертая до состояния пюре

Большая пригоршня кускового сахара

Большая ложка патоки

Смесь мелко нарезанных орехов

Пригоршня толченых листов тополя крупнолистного

Взбивать все ингредиенты вместе в большой миске деревянной ложкой до тех пор, пока не образуется темная масса, напоминающая патоку. Ложкой выложить небольшие порции на противень для выпечки, смазанный первосортным маслом. Выпекать в горячей печи в течение получаса, пока страстники не будут напоминать по виду хорошие темные ириски.

Перед подачей на стол остудить.

Примечание: Все ингредиенты тыквенных страстников способны пробудить любовные чувства. Многие века используются они в качестве приворотных зелий. От тыквенных страстников самые сдержанные люди могут повести себя неподобающим образом, будто опьянев. Есть это блюдо следует крайне осторожно.

Душечка Полин как всегда совершила чудо, думала Митци, глядя в висевшее в гостиной зеркало и любуясь своим нечетким отражением. Что же, пусть в свете камина и свечей оно явно выглядело лучше, чем в действительности, но все же…

Она больше не походила на Дона Кинга, и прическа не казалась жутким гнездом, потрепанным ветром. Волосы, уложенные теперь острыми прядями, были короче и переливались каштановым цветом, сменившим кричащий малиновый. Челка спадала на лоб длинными зубцами, и от этого глаза ее казались огромными. Она будто помолодела на несколько лет. Потрясена была даже Лу.

Перед тем как начать разбираться с бардаком, царившим на кухне, Митци окинула темную гостиную довольным взглядом: яркую, как драгоценные камушки, обстановку дополняли теперь светящиеся тыквы на подоконниках, множество красных и черных свечек, черные кошки, летучие мыши, ведьмы на помеле, тарантулы, широко улыбающиеся из своих паутин, и дюжина маленьких светящихся скелетиков.

На всех свободных поверхностях возвышались горы праздничных блюд, все – приготовленные по бабушкиным рецептам и украшенные маленькими фигурками привидений и вурдалаков; в серванте, рядом с разносортными бокалами и рюмками, сверкала целая армия клайдовых бутылок; ванночки для игры «Поймай яблоко» стояли на полиэтиленовых подстилках; Ричард и Джуди забрались на спинку дивана и выжидающе мурлыкали; из стереосистемы раздавались песни группы «Мотт зе хупл», пробуждающие пылкие чувства.

Все просто идеально.

Конечно, маленькой ложкой дегтя в бочке праздничного меда можно было считать чудовищный свинарник на кухне, посреди которого весело щебетали Лав и Лоб, уже успевшие угоститься кружечкой первоцвета с горошком (надо же было чем‑то запить сэндвичи), а также необъяснимо мрачное настроение, в котором пребывала Лулу.

Когда Митци пришла домой, Лу сказала ей пару комплиментов по поводу прически, бросила свирепый взгляд на сестер Бендинг, убежала на второй этаж и с тех пор не появлялась.

Объяснив для себя это тем, что Лулу все еще тяжело переживает разрыв с Найэллом, особенно сейчас, когда повсюду все веселятся, Митци вздохнула. Она‑то надеялась, что когда девочки вырастут, можно будет ни о чем не беспокоиться. Ха‑ха! Она постоянно переживала за обеих: за Лу, которая совершенно сходила с ума из‑за мужчин, да и из‑за всего остального, и за Долл, которая никогда ни из‑за чего с ума не сходила.

Найэлл разбил сердце Лу, а Долл рискует умереть от скуки, живя с Бретом. Мужики! Ха, да кому они вообще нужны?

Митци вдруг остановилась, как вкопанная, посреди прихожей. Вот те на. Много лет она повторяла эту мантру – «кому нужны мужики», – но внезапно эта фраза прозвучала совершенно неискренне.