— Но я к тому же еще и глава Макбрайдов, — улыбка, которую он не мог видеть, смягчила ее голос.

— И ты ею будешь всегда. Главой клана, — он приподнял ей волосы и поцеловал в шею. — И госпожой моего сердца.

Она вздохнула. От этого вздоха ее грудь приподнялась и попала в его ждущие руки.

— Ах, Весли, я думала, что в Ирландии не осталось волшебства. Ты доказал, что я ошибалась. Благодарение Богу, мы не потеряли ни одной души прошлой ночью.

Размышляя, Весли на минуту закрыл глаза. — Была одна потеря. Она напряглась.

— Кто?

— Ты не знаешь его. А возможно, знаешь очень хорошо.

— Не понимаю.

— Я сам не уверен, что понимаю. Это был кто-то, кто… жил внутри меня. Я не могу придумать ничего другого, чтобы объяснить тебе. Это… был священник, незнакомец, имевший призвание к церкви, которого я так и не смог найти. Когда меня пытали, он появлялся и принимал на себя мою боль.

— Как странно, неужели такое возможно?

— Он помог мне пройти посвящение в Фианну.

— Да, ты действительно выглядел заколдованным во время этого трудного испытания. — Он не услышал в ее голосе ни удивления, ни недоверия.

— Это был не я, а какая-то другая часть меня, этот отец Джон. — Весли коснулся подбородком ее головы и посмотрел на ослепительную золотую линию от лучей восходящего солнца. — Но я не знал этого до прошедшей ночи.

Она чуть заметно вздрогнула.

— А что случилось прошлой ночью? Весли сильнее прижал к себе Кэтлин.

— Он пришел ко мне во время сражения. Не помогать, как делал в прошлом все время, а попрощаться. Он дал знать, что я больше не нуждаюсь в нем. И оказался прав.

Она накрыла его руки своими.

— Мне, наверное, следовало бы назвать тебя сумасшедшим, но это не так. Были времена, когда ты казался мне странным, как будто это был вовсе и не ты. В первый раз это случилось, когда я купала тебя. Потом, когда ты укротил жеребца. Возможно, я видела того незнакомца.

Она повернулась в его руках.

— Но сейчас я вижу не незнакомца, а человека, которого буду любить всю свою жизнь и даже больше.

— У нас много работы, — напомнил он ей.

— И много ночей, когда я буду принадлежать тебе без остатка.

Он вздохнул и улыбнулся. Они вместе смотрели, как легкий ветерок покрывал рябью зеленые холмы.

— Кэтлин, люди всегда будут пытаться покорить Ирландию.

— А ирландцы всегда будут оказывать сопротивление.

— Всегда. — Он нежно скользнул пальцами по овалу ее щек, наслаждаясь нежностью кожи. — Но Ирландия выдержит испытание временем и выстоит.

— Какие мудрые слова ты произносишь — для круглоголового, я имею в виду, — в тон ему ответила Кэтлин.

— Эту мудрость я постиг у тебя и твоего народа. Я пришел сюда покорить тебя и остался здесь добровольным узником твоего сердца, — уже серьезно закончил он.

Она приподнялась, чтобы поцеловать его. Чистая, как дождь, любовь окружила их союз. Большое сердце Клонмура жило в груди дикой и полной жизни земли.

Море билось о скалы, лаяли собаки, во дворе кричали мужчины, но для Кэтлин и Весли существовала только тишина. Она отклонилась и нежно погладила его по щеке.

— Ты чувствуешь это, Весли? Ты чувствуешь волшебство?

— Да, — выдохнул он в ее солоноватые волосы. — Оно здесь, вокруг меня и в моих руках, — когда он наклонился поцеловать жену, волшебный туман стал надвигаться на них, окутывая нежностью, обещая долгие светлые годы впереди.