– Я пригласил тебя не просто так, как ты уже это поняла, – начал речь юноша, – мы встречаемся с тобой уже четыре месяца, и я решил, что пора это сказать.

Ася замерла в ожидании, прекрасно понимая, что сейчас скажет герой, но при этом ей хотелось услышать это, чтобы волшебные слова признания разнеслись по ее сердцу как огонь по сухой траве, и она почувствовала настоящее неописуемое счастье.

– Ася, – парень взял руку девушки, – ты ангел, ты чудо, я хочу сказать тебе: я люблю тебя.

Улыбка озарила лицо Соловьевой, она не могла вымолвить ни слова, ее мысли замерли, сердце забилось сильнее. Запах горящих свечей одурманивал Асю, а взгляд парня отправлял душу в неописуемый полет.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала героиня, – спасибо за вечер, ты лучший, – она сжала сильнее руку юноши и не собиралась отпускать.

– Предлагаю выпить за нас, – сказал Егор, взяв в другую руку бокал.

– Давай, – согласилась девушка и тоже взяла бокал.

Тонкий звон бокалов. Шипящие пузырьки шампанского. Обжигающий вкус алкоголя во рту. Тепло в теле и на душе. Колыхающееся пламя свечей. Огонь в глазах. Взгляды, которые невозможно разорвать…

Глава 18 Фантазии о прошлом

Теперь поговорим о грустном – о хандре Серова, которая началась у него где то в мае. Тогда герой впервые задумался над тем, почему же все таки происходили ссоры с Асей. Он вспоминал свои поступки и слова, все больше разочаровываясь в самом себе.

«Я был эгоистом, – понял юноша, – я не хотел ничего, что предлагала мне Ася. Я мог хотя бы из уважения к ней соглашаться. Хотя я кажется так и делал. Но потом мне надоела фальшь».

Вспомнилась история про платье, и парню стало стыдно:

«Вот зачем я сказал ей про платье. Не так уж оно и вызывающе выглядело. В конце концов, не в платке же ей ходить, как в XIX веке? Эх, если бы я жил в то время, то…»

Харитон начал думать, как бы сложилась его судьба и судьба Аси, будь он дворянином. И вот, что он надумал.

***

«На балу я увидел прекрасную даму лет семнадцати. На ней было чудесное кремовое платье, ее талия была затянута в тугой корсет, ее русые волосы были пышно завиты.

Незнакомка стояла рядом со своими родителями. Ее отец, Александр Соловьев, – видный чиновник – о чем то наставлял девушку.

Я подошел к Соловьевым и спросил позволения пригласить дочь на танец. Мне разрешили, и я, взяв за руку это нежное создание, повел ее в центр зала.

Ее звали Асей.

Кружась в танце с прелестной дамой, я все время смотрел на свои туфли. Мне казалось, что они чем то испачканы. Я не хотел производить плохого впечатления о себе неопрятным видом.

Ася смотрела на меня с интересом, не обращая внимания на мои туфли, а глядя прямо в глаза. Мы не говорили друг другу ни слова, но казалось, читали мысли.

Держа руку на талии девушки, я испытывал неудобство, поскольку боялся ненароком показать свой восторг. Что скрывать, я был счастлив от тесного контакта с Асей.

Мы станцевали вместе еще раз, прежде чем бал закончился.

– Как тебе дочь Соловьева? – спросил меня отец.

– Хороша. Просто прекрасна, – ответил я.

В дверях я увидел садящихся в карету Соловьевых и случайно услышал реплику, донесшуюся из салона. По голосу я понял, что это Ася: «Ах, папенька, он такой очаровательный!»

Мне стало безумно интересно, о ком говорила девушка, но увы, узнать правду у меня не было возможности.

Оказавшись в нашей квартире, я тут же взялся за холст: ко мне пришла муза.

Я писал, несмотря ни на что. Меня звали ужинать, но я не отрывался от работы.

Наконец портрет был готов. Это была Ася. На ней было белое платье, больше походившее на одеяние древнегреческой богини.