Опять валится Сашка в черную пропасть, и она поглощает его всего целиком.

Глава третья

ПОСЛЕ ПРОРЫВА

1

На пустынных ночных улицах Ярославля щелкали пули, пахло гарью, в воздухе носился тополиный пух, перемешанный с пеплом, будто ветер крутил над городом странную метель, алую в отсвете пожаров.

Гости пана Зборовича уходили с банкета обнадеженные докладом полковника Перхурова о блестящих делах Добровольческой армии на Севере, и в Поволжье, но здесь, на темных улицах, под обстрелом, их снова охватила паника. Слыша отдаленные перекаты грома, они не могли уверенно судить, какая новая напасть надвигается на Ярославль: грозовая ли туча с градом, красный ли бронепоезд?

Перед полуночью, когда в особняке остались только близкие, а прислугу отправили спать, очнулся задремавший ненароком в кресле пан Владек. Георгиевский кавалер страдал с той минуты, когда красавица артистка пренебрегла его обществом, отправила эскортировать задержанного мальчика. Покараулить с пани Барковской лодку было бы куда заманчивее!

Тем временем вернулся из ночного похода поручик Фалалеев. Вызывали его к зданию Государственного банка, где группа офицеров-патриотов пыталась взломать двери кладовой, чтобы поставить банковские ценности на службу… родине и свободе.

Поручик бывал у Зборовичей запросто и сразу прошел на кухню умыться. Кран бездействовал. Владек ковшом слил воды на руки Фалалееву и заодно окатил собственную голову.

— Где пани Барковская? — осведомился шеф перхуровской полиции.

— Ее, вероятно, уже проводил домой подпоручик Стельцов! — злорадно отвечал кавалер. — Вас она просила поговорить с задержанным рыбаком. Он у нас, в швейцарской.

Помрачневший Фалалеев, придерживая шашку, шагнул через. порог прихожей и в крошечной каморке швейцара, примыкавшей к передней, увидел понурого подростка лет четырнадцати в синей рубахе, как бы осыпанной белым горошком. Тот сразу вскочил и вытянулся «смирно». В нем угадывалась выправка кадета.

— Ты здешний? Полное имя как?

— Владимирцев, Макарий. Прибыл от своего опекуна господина Коновальцева, с корзиной рыбы для пани Зборович. Бакенщик Семен должен получить за нее солью и продуктами. Но меня никто здесь не стал слушать, а рыбу отобрали на кухне.

— Что-то я вас плохо понимаю, молодой человек! Кто же вас сюда снаряжал: Коновальцев или бакенщик? Бакенщик Семен мне известен, Коновальцева не знаю.

— Он управляющий поместьем Солнцево полковника Зурова, моего троюродного дяди. Прячется на Нижнем острове в шалаше бакенщика Семёна. Меня послали с двумя поручениями — отвезти рыбу пани и записку полковнику Зурову. Велено сразу плыть обратно, у них все запасы кончились, ни соли нет, ни муки.

— О запасах потом… Ваш троюродный дядя, говорите. А вы в лицо его знаете? Извольте указать, который здесь полковник Зуров.

Фалалеев достал из бумажниика групповой снимок перхуровского штаба, сделанный несколько дней назад, в начале событий.

Мальчик недолго вглядывался в лица офицеров и безошибочно указал своего дальнего родственника. Фалалеев спрятал фотографию.

— Записка полковнику Зурову от господина Коновальцева при вас?

— Так точно. Только вручить ее господину полковнику мне велено лично.

— Хм! Первый час, полковник в штабе… Но это недалеко, гимназия Корсунской… Придется дойти!

Дежурный по штабу проводил обоих к полковнику Зурову.

Георгий Павлович держал трубку полевого телефона и делал пометки на оперативной карте.