Олег отключил телефон и отправил его в бардачок с глаз подальше. Он мог выдержать Марину в любое время, но не сегодня. Он чертовски устал от работы, от маниакальной любви собственной жены, ее стремления сделать брак идеальным. Все, чего он хотел сегодня, забраться к Ульяне под одеяло и забыться до утра, просто спать с ней рядом, обнимая и забывая, что есть реальность, которая залезет к нему в голову утром и разобьет хрупкий лед иллюзий и желаний. Он взглянул на темнеющий, затянутый тучами осенний небосвод и, мысленно пожелав солнцу удачи в сражении с демоном зимы, открыл своим ключом дверь и собрался заскочить в подъезд, когда позади прозвучал тихий, мягкий и потрясающе сексуальный голос:

 - Прошу прощения. Мне кажется, вы ищите меня как серийного убийцу.

 Олег развернулся на сто восемьдесят. Усталости и сна словно и не было. Табельное оружие осталось в сейфе, так что единственное, что он мог противопоставить противнику была сила таланта одаренного.

 Невысокая брюнетка в кожаном красном плаще стояла неподалеку и внимательно спокойно рассматривала Степанова.

 - Видимо, стоило прийти к вам раньше, как только появились первые подозрения. Но до последнего не верилось, что подобное возможно. Ну, и поверить, если честно в то, что тебя кто-то считает убийцей, дико и страшно, до паники страшно, - женщина обняла себя за локти и немного поежилась. Резкие порывы ветра раскидывали черные пряди, приводя в беспорядок прическу. Незнакомка осторожно убрала их за уши и смущенно и теперь уже немного испуганно взглянула на Олега. - Полагаю, глупо прозвучит и ужасно избито, и все же... я тут совершенно не при чем. Только боюсь, мне никто не поверит.

 Степанов прислушался к своим ощущениям. Если это была Вопар, а дело шло к тому, то шансов у него не было против нее никаких. Лучше притвориться слушателем и по возможности вызывать ребят.

 - Расскажите подробнее, - кивнул Олег, став внешне более расслабленным, и захлопнул дверь подъезда, возводя между Вопар и Ульяной пусть условную, но преграду.

 Макс ходил кругами вокруг дежурной машины, рядом нервно стучала ладонью по бедру Анна Афанасьевна.

 - Мам Ань, подпиши! - шипел он, готовый порвать упрямую пожилую женщину. Мимо тенью прошмыгнули двое ОМОНовцев из взвода по работе с одаренными. Ребята только что прибыли на место и уже были готовы произвести захват. Ковалев никогда сильнее не ненавидел маму Аню.

 - Ну же! Афанасьевна! Они ее не знают! Никто не знает ее лучше меня! Подпиши, и я смогу пойти туда и не стать причиной смягчения приговора!

 - Нет, - женщина скрестила руки на груди и уставилась на желтые прямоугольники окон в черной глыбе загородного дома, принадлежащего Радаевой Любови Ивановне. - Есть обученные люди. Они прекрасно справятся и без тебя. А тебе официально приказываю: забирай Маргариту, езжайте с ней домой. Проспитесь, и утром ты явишься на работу. Выспавшийся, спокойный, один, а я, увидев это, подмахну, не глядя, бумажку. Согласен? Эта краса от нас никуда не денется.

 - А Катя?

 - Я допросы вела, когда ты пешком под стол ходил. Так яснее? - теперь уже мама Аня начала злиться.

 Макс смял злополучный лист бумаги. Чудовищным усилием воли ему удалось сдержать рвущиеся наружу эмоции, развернуться и молча удалиться к дежурной. И все же, несмотря на самоконтроль, дверью он хлопнул чуть громче обычного.

 - Не пускают? - улыбнулся с водительского сиденья Палыч.

 - Ты дежурный сегодня в парке? - угрюмо процедил Ковалев, не сводя пристального взгляда с лобвого стекла перед собой. В салоне горел свет, так что разглядеть что либо на улице в любом случае было невозможно, но Максу казалось, что в кромешной тьме он различает силуэт ее дома, прямо там, за деревьями.

 - Поменялся, у товарища дочка родилась. Не дежурить же мужику в самом деле.