"Не на, а просто свою. Без предлога", - даже так, в мыслях, Максим звучал нежно и дарил обжигающее, немного пугающее ощущение принадлежности.

 - Кыш!

 - Врешь. Тебе нравится, - Ковалев не понимал, откуда вдруг взялся азарт показывать ей, что чувствует каждый минимальный поворот ее эмоций. Наверняка, оттуда же откуда и превосходное настроение с самого утра.

 - А тебе нравится знать, что можешь знать. Вот закроюсь...

 Ковалев рассмеялся, догнал девушку, обнял.

 "Не сердись".

 Маргарита поджала губы и окинула угрюмым взглядом следователя. Об ошибочности своего поступка поняла только когда почувствовала как на лице против воли ожила улыбка. Да и как иначе? Кажется, Ковалев после их восхитительной и немного странной совместной ночи преобразился. Сейчас он совершенно не походил на того сосредоточенного внимательного отстраненного мужчину, которого она привыкла видеть. Вместо него Маргарита вдруг отчетливо представила большого лохматого, потрясающе красивого синеглазого маламута, готового играть и носиться без цели. Чудаковатое сравнение, но иного голову не посетило. Девушка практически кожей ощущала, что при малейшем намеке на необходимость или опасность прежний Максим вернется на место, только ей подобного поворота совершенно не хотелось. Он настоящий именно такой, остальное - оболочка, панцирь.

 Боже, кто-нибудь вообще до нее, Риты, знал, что он умеет столько говорить без перерыва? Ответ очевиден - нет, Вишневской даже не нужно было заглядывать в его голову, чтобы узнать.

 - Ну, как? Уже заблудились?

 - Не дождешься, - Маргарита сощурилась, преодолела последний поворот на пути к заветной цели и оказалась прямо перед проржавевшей в нескольких местах дверью дедушкиного гаража. - Давай ключи.

 Макс протянул девушке увесистую связку и с сомнением осмотрел неутешительную картину отчаянной борьбы металла с влагой и временем. Что стало с содержимым сей консервной банки страшно было представить.

 "Зато вся твоя, только заведи", - немедленно откликнулась на его эмоции Маргарита. Ковалев понаблюдал за движениями Цветка, склонившейся над непослушным замком, улыбнулся.

 - Это ты про машину сейчас?

 - Ну, конечно, про маши... - она осеклась и снова рассердилась. - Вот возьму и не буду с тобой разговаривать!

 - Долго?

 Девушка пробормотала нечто невразумительное. Максим не расслышал, решил, что оно и к лучшему, ничего положительного или информативного все равно не сказала, подошел ближе и забрал у нее ключи. Иначе они еще тут долго торчать будут в ожидании пока "независимая" и "самостоятельная" независимо и самостоятельно справится с замком. После значительных усилий со стороны Ковалева гараж, наконец, продемонстрировал свои недра.

 - Вот! - гордо изрекла Маргаритка.

 Макс сощурился. Прямо перед ними стояло серо-голубое нечто, в далеких восьмидесятых гордо величаемое Volkswagen Golf.

 Вишневская мгновенно уловила его эмоции.

 - Папа, когда дарил, сказал, что первая машина и должна быть такой.

 - Правильно сказал, - Максим подавил желание шутить и относительно "машины", и относительно чувства юмора Вишневского-старшего, обнял девушку, достал из кармана телефон. - Давай-ка мы с тобой сейчас лучше отловим адвоката, а автомобилю твою замечательную пока спихнем знатоку и ценителю. Тем более, что ценитель мне должен многократно и по разным поводам.

 - Это кто? - не поняла Рита.

 Макс ответил ей молча. Она улыбнулась. Все-таки странные они с Олегом друзья...

 Ноябрь вступил в свои права. Женщина поежилась под пронизывающим ледяным ветром, закуталась плотнее в тонкое кашемировое пальто и, хлопнув дверью Купера, включила сигнализацию.