Ник сидел неподвижно, глядя на нее. Ему хотелось обнять ее прижать к груди и утешить. Ведь еще совсем недавно они клялись в любви друг к другу и строили планы на будущее. А сейчас все изменилось самым ужасным образом. И в этом виновата Эмма! Долли не поверит ему, потому что считает его виновным. И это неудивительно — он на ее месте думал бы точно так же.

   Хоуп вздохнул, сознавая, как трудно будет ему убедить Долли в том, что он не такой уж конченый человек, каким она его себе представляет.

   — Да, Долл, все правильно. Но я уверен, что ты уже начала понемногу узнавать Эмму с той стороны, с какой она хорошо известна мне. Это слабая, эгоистичная и ненадежная женщина. Я уже неоднократно пытался поверить ей, и каждый раз оказывалось, что этого не следовало делать. Да, я ввел тебя в заблуждение относительно некоторых вещей — вернее, умолчал о них, — но, когда Эмма объявилась здесь, мне отчаянно захотелось поговорить с кем-нибудь… с понимающим и уравновешенным человеком.

   Ник наклонился вперед и потер лицо руками, словно заново переживая состояние, в котором он находился в то время, затем откинулся на спинку скамьи и продолжил:

   — Ты представить себе не можешь, какое облегчение я испытал, получив твое согласие поужинать со мной и выслушать меня. Я считал, что обрел друга, родственную душу. К тому же в то время я думал, что ты встречаешься с парнем и тебе больше никто не нужен. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.

   Он бросил быстрый взгляд на лицо Долли, освещенное недавно зажегшимися вокруг клумб фонариками. В мягком полумраке она показалась ему прекрасной, как никогда. В неподвижном вечернем воздухе плыли звуки известной песни Элвиса Пресли, исполняемой музыкантами в ресторане, в которой тот умолял сидящую рядом девушку нежно и верно любить его до конца отпущенных им дней…

   Внезапно Хоуп вздрогнул, потому что Долли заговорила.

   — У меня сложилось несколько иное мнение насчет всей этой истории, Ник. Но я не собираюсь никого ни в чем винить, потому что сама виновата — нельзя быть такой доверчивой! Похоже, у меня уже входит в привычку постоянно оказываться в дураках…

   Она хотела добавить еще что-то, но в это время в отдалении показалась группа парней и девушек, очевидно, только что покинувших «Шатольон» и направлявшихся в свои номера в отеле. Заметив сидящих на скамейке Долли и Ника, молодые люди свернули на другую дорожку.

   Хоуп молча ожидал, пока они скроются из виду за кустами, приобретшими стараниями садовников идеальную форму шаров, конусов и даже животных. Он решил во что бы то ни стало спокойно рассказать Долли всю правду и постараться представить себя в лучшем виде еще до того, как в ее глазах появится непробиваемый лед и она окончательно откажется от всего, что было между ними.

   — Долл, — тихо начал он, — я же рассказывал тебе о дебоше, устроенном напившейся до чертиков Эммой у меня дома в ту ночь, когда мне предстояло вылететь в Америку. Следовательно, поведение Эммы на вилле директора не должно быть для тебя неожиданностью. И поверь, это был самый легкий вариант. Если бы Эмма напилась так, как она обычно это делала, все могло оказаться гораздо хуже. Первое время после нашего знакомства она держала себя в руках, а если я и замечал что-то необычное в ее поведении, то относил это на счет присущей ей экстравагантности. Поначалу некоторые ее поступки даже вызывали у меня восторг, потому что я принимал развязность за неординарность.