— Алататдобейлирлгоягоя, — отвечает Оливия.

Пять минут спустя они уже стоят внизу. Флисс и Хью открывают бутылку шампанского, и мы все выпиваем по бокалу, кроме Хью, потому что ему вести машину; мы показываем им, какую квартиру с садиком собираемся покупать на Стэнли-сквер, в четверти мили отсюда. Мы умалчиваем о цене — просто Том получает очень приличные роялти от продажи формата за границу, преимущественно из Штатов.

— Выглядит очаровательно, — говорит Флисс. — Три спальни, еще одна спальня с ванной, да еще и кусочек Стэнли-сквер-гарденс.

— Да, — радостно говорю я.

— А тут отличная площадка для игр, — добавляет она. — С качелями, песочницей и маленькой каруселькой.

— Ну… это тоже нас привлекло, — говорит Том. — Мы думаем, что она может… пригодиться.

Теперь мы наскоро показываем им наши канадские фотографии, которые мы с Томом привезли из поездки десять дней назад. Это фотографии с видами Монреаля, его родителей на фоне их дома, нас с Кристиной на прогулке по ботаническому саду, нас с Томом на горе Монт-Рояль, а еще снимки из путешествия на озеро Мемфремагог, которое находится в двух часах езды на юг.

— Как красиво! — говорит Флисс. — Какие насыщенные цвета деревьев…

— Это было чудесно, — говорю я. — Находится в двадцати милях от Вермонта. У родителей Тома там шале. Уже несколько лет.

— Каких-нибудь животных видели? — спрашивает Флисс. — Там, по-моему, должны быть медведи?

— Да, — говорит Том. — И олени.

— И орлы, — говорю я. — Мы видели очень хорошего орла.

— Очень «хорошего» орла? — говорит Хью, прищуриваясь.

— Да, он был очень хорош — его можно было разглядеть очень хорошо. А еще я видела страуса.

— Страуса? — переспрашивает Флисс.

— Страуса распознать труднее, — говорит Том. — Хотя такая возможность не исключена.

— А еще несколько слонов, — добавляю я.

— Индийских, — поясняет Том.

Флисс закатывает глаза:

— Выпейте еще шампанского, сладкая парочка. Ладно, нам надо идти, если мы не хотим опоздать к обеду. Пока, сладкие щечки. — Она несколько раз смачно целует Оливию в щечку, а Хью треплет волосики на ее головке. Ее личико искривляется и становится ярко-красным от разочарования, когда она понимает, что ее родители куда-то уходят, слезки льются из ее словно скомканных глазок. Я беру ее и несу в гостиную, чтобы она посмотрела телевизор и отвлеклась.

— Что будем смотреть? — спрашивает Том, когда я качаю Оливию на коленях. Она перестает плакать, а он смотрит на стопку детских кассет и дисков. Достает коробку с «Фимблз». — Посмотрим «В поисках Фимблз»?

— Нет, недавно смотрели.

— А «Веселые Фимбли-Бимбли»?

— Гммм… Это другое дело.

— А «Сверкающие звезды и другие блестяшки»?

— Может быть, помнишь, Флорри поет там милую песенку про снежинку?

— Да, только давай посмотрим вот эту серию — «Чувствуй, как Фимблз».

— Давай.

Я и сама чувствую себя в стране Фимблз, ведь мы с Томом и засыпающей Оливией в пятницу вечером, в конце недели приятных хлопот, сидим и смотрим «Фимблз», и у нас с ним есть по бокалу шампанского. Диск заканчивается, и Оливии пора спать. Я осторожно поднимаю ее, а Том заводит ее музыкальный модуль, который наигрывает колыбельную, и она засыпает за секунду, с мишкой под бочком.