— Мы обыскали замок сверху донизу, так что остался только сад, если, конечно, Синара еще где-то здесь, — сказал Брендон. — Но, похоже, она исчезла.

— Вздор, — фыркнула Эстелла, — конечно, она здесь. Синара в жизни не ушла бы, не предупредив нас.

Ветер с каждой минутой усиливался, жалобно стонал в трещинах старой каменной ограды и разбивался о каменные стены. Совсем немного времени ушло на обследование сада, но никаких следов Синары не нашли.

— С некоторых пор незваный гость больше не роет ям в цветнике, — задумчиво пробормотала Эстелла.

— Он, очевидно, охотился за грузом «L'Hirondelle», — объяснил Мерлин.

С Эстеллой творилось что-то странное — она почти по-собачьи принюхивалась, глубоко вдыхая вечерний воздух.

— Но Брендон же говорил, мы обшарили каждый дюйм замка и подземелий, — нетерпеливо вставил Мерлин.

— Пойдем к сгоревшим конюшням, — велела Эстелла, почти выбегая из сада. Мужчины обменялись нерешительными взглядами, но волей-неволей последовали за ней.

— Я вне себя, — выдохнул Мерлин сквозь зубы, — а на сердце такая тоска, будто мы уже опоздали ее спасти.

Синара в ужасе уставилась на негодяев, сознавая, что они не задумаются убить ее.

— Ударить по голове — и в воду, — предложил Маггинс, злобно ухмыляясь.

— Да… кажется, это лучший выход, — кивнул Феликс, дотрагиваясь до спутанных локонов Синары. — Премилое создание однако. Жаль убивать, но что поделаешь.

— Дурацкие сантименты, — хмыкнул Маггинс, снова нагибаясь над сундуком.

— Разрешите мне по крайней мере хотя бы увидеть клад, — дрожащим голосом попросила Синара. ей так нужно было выиграть время…

— Ну что ж, достаточно скромная просьба, особенно еще и потому, что эти драгоценности должны были по праву украшать твою шейку.

— Мою? — недоуменно переспросила женщина.

— Да. Думаю, тебе стоит перед смертью узнать правду. Унесешь с собой тайну на дно морское.

Феликс положил раскрытую шкатулку на колени Си-нары и поднес фонарь поближе. Свет весело заиграл на разноцветных камнях.

— Все это когда-то принадлежало Морне, твоей бабке-француженке, а до нее — прабабке и Бог знает скольким поколениям твоих предков.

— Мамино наследство? — охнула Синара. — Она всегда считала, что новое правительство конфисковало все, вместе с родовым поместьем в Гаскони.

— Твой дед оказался достаточно предусмотрительным и обратил все в золото, только, к сожалению, не принял в расчет бурь и штормов в Ла-Манше, как, впрочем, и грабителей — братьев Сеймур.

— Они украли его, — монотонно повторяла Синара снова и снова, — а мы, Хоторны, все это время жили в такой бедности… Это наше золото, наши драгоценности…

— Совершенно верно, Синара, — кивнул Феликс, отбирая у нее шкатулку, — но теперь слишком поздно жалеть об этом. В море тебе ни к чему богатство.

Развязав ей ноги, он повел несчастную к самому краю воды. Ветер дул с такой силой, что слов почти не было слышно, и к тому же начался прилив.

— На рассвете волны унесут тебя, — доброжелательно пояснил Феликс, словно преподнося подарок. Синара так ослабела, что почти не могла идти. Руки невыносимо ныли, душу леденила смертная тоска. Значит, вот как ей суждено умереть — не попрощавшись с человеком, которого она так любила, не увидев родных. Господи, казалось, прошла вечность с тех пор, как она рассталась с ними.