— Именно там ты… нашел… ? — спросил Мерлин, искоса взглянув на Эетеллу. Брендон кивнул:

— Она стояла в полумиле от моего дома, готовая пойти куда угодно. — Он покраснел. — Послушай, Мерлин, такие подробности не для дамских ушей!

Эстелла чопорно поджала губы, а Синара смущенно опустила глаза. И только Мерлин остался невозмутимым:

— Ну что ж, — объявил он, — прошу прощения, если оскорбил ваши чувства, леди. Однако, если мы хотим когда-нибудь узнать тайну, нужно проверить каждую нить, ведущую к разгадке.

— Возможно, у леди Фиделии найдутся ответы на некоторые вопросы. Хорошо бы узнать, где она сейчас. Тогда мы с Синарой могли бы нанести ей визит.

— Уверен, что она весь сезон провела в Лондоне, — сказал Брендон. — Вывозит в свет какую-то подозрительную племянницу — балы, рауты, музыкальные вечера, приемы — словом, весь набор развлечений.

— Тогда мы, возможно, найдем ее в столице. Мерлин обернулся к Синаре:

— Не хочешь ли поехать в столицу? Думаю, леди скорее согласится говорить с тобой, чем со мной.

— Если это может помочь Брендону, конечно, — кивнула Синара.

— Я не хотела бы, чтобы ты общалась с такой легкомысленной женщиной, — вмешалась Эстелла. — Подобное знакомство может испортить твою репутацию.

— Вспомни, мама, я теперь замужняя женщина, — пробормотала Синара, краснея. — Однако сомневаюсь, что леди Фиделия сможет нам чем-то помочь, скорее потребует выдать Брендона.

В комнате воцарилось молчание. Каждый был погружен в собственные невеселые мысли, и, казалось, Брендону суждено навсегда остаться изгоем, беглецом, скрывающимся от закона.

Эстелла, сжав руку сына, заговорила:

— Не можешь поточнее описать, как выглядело ожерелье?

Брендон немного подумал:

— Насколько припоминаю очень красивая безделушка. Когда полиция арестовала меня, пришлось как можно пристальнее рассмотреть ожерелье. Я сказал, что никогда не видел его раньше. Большие восьмиугольные бриллианты, всего семь, окруженные камнями поменьше. В центре — рубиновая подвеска необычной формы, в виде капли. Рубин граненый, густо-красный, как старое вино. Кольцо, соединяющее подвеску с колье, держит в клюве изящная летящая птичка из мелких бриллиантов. Великолепная работа, если хотите знать.

— La Hirondelle! — вскрикнула Эстелла, конвульсивно вцепившись в руку сына. — У нее на груди маленький рубин?

Все выжидающе уставились на Брендона.

— Да… кажется… но не вполне уверен.

— Существует только один такой кулон… сделанный много лет назад во Франции для моей прапрабабушки, — задыхаясь, пробормотала Эстелла. La Hirondelle по-французски — ласточка. Подвеска символизирует жертву, принесенную моим прапрадедом во время воины в Испании, при Людовике XIV. Мой далекий предок, беззаветно любящий страну и монарха, продал поместье, чтобы помочь королю продолжать войну. Он потерял все, и король наградил его этим колье. Крохотный рубин в груди птицы означает кровоточащее сердце, и страдания заставили его превратиться в большой камень-скорбь, слишком глубокую, чтобы ее можно было вынести. Людовик понял всю самоотверженность жертвы своего подданного. Ожерелье, браслет и серьги той же работы всегда принадлежали семейству Морне. Видите ли, в нашем гасконском поместье было много ласточек.

Лицо пожилой женщины все больше бледнело, и Брендон поспешно обнял ее за плечи:

— Мама, это не может быть то ожерелье. Оно затерялось во время революции. Ты сама нам говорила.

— Это правда, — кивнула Эстелла.