Однако встреча не задалась с порога. Лика обняла, прижалась, а через секунду отстранилась, как чужая. Движения ее были скованными, появился какой-то холодок в голосе. Рассказывая о домашних делах, она не смотрела на Шурку. Докладывалась по-деловому, без всякого запала, будто отчитывалась. И лишь один вопрос о нем:

– Как поездка, удачная?

Вот Шурка и скис:

– Я вам тут всякой всячины понавез, разбери пока.

– Пока что?

– Пока с Антоном поздороваюсь.

– Как знаешь, – с ледяной твердостью отрезала Лика.

У Скавронских было нараспах, сквозняк донес запах шкварок.

– Здорово, мерзавец! – Он крепко обнял Антона.

– Привет, педераст! – Скавронский нагло ухмылялся.

– Эй, я не посмотрю, что старый друг, живо ногу-то последнюю отрову. Ничего себе поприветствовал.

Он тяжело соображал, обижаться ему или спустить явное оскорбление. Так и не определившись, Захаров залез в кухонную подвеску и по-хозяйски вынул хрустальный графинчик.

– Вы что, сговорились все наизнанку меня встретить и приголубить чем придется?

– А какого рожна на тебе штукатурки, как на кемеровской бляди?

– Ха! – выдохнул рябиновой «скавроновки» Шурка. – Не знаю, в тех борделях не бывал.

– Тогда рассказывай про те, в которых морду вывалял, эгоист.

– Прости. – Он закинул в рот несколько кусков жареного сала, смачно похрустел и достал вторую рюмку. – Ты мне скажи, куда девчонки поступили. Я ж в неведении, а у Лики спросить не решился. Холодна, как ваксберг в океане и прочие рабиновичи.

– Сегодня у девок большая мандатная. Матерно звучит, нет? – Друзья чокнулись. – Сойдет?

– Годидза!

– Лике тут хватило треволнений. То выпускные балы, то милиция. Откуда у наших женщин на все сила берется?

– Какая милиция? К словечку пришлось?

– Какое уж тут. Тебе Аленка что, не рассказывала про распроклятый день?

– Откуда? Я на следующий день уже в Москве был.

– Тогда поясняю: из-под носа доблестного конвоя сбег Ленчик, Беня Крик местного разлива. Причем удрал на мотоцикле твоего тезки с гордой фамилией Жуков.

– Даже так?

– Мотоцикл обнаружился в нашем подвале. Были вскрыты кладовки всех соседей. Ничего не пропало. Но…

– Но тень подозрения пала на девчонок?

– Мотоцикл нашла Надежда. – Антон отвернулся. – А трясли обеих.

– Постой-постой. Она нашла и сообщила в милицию?

– А вот тут ты ошибся. Заявление писал Саня.

– Лихо! В сегодняшней спевке он принимает участие?

Антон понуро кивнул.

– Ну, Адамыч, давай еще по одной, и я пойду супруге помогать салаты резать и жрать.

Кабы Антон не знал его, он поверил бы на слово. Нутром он почуял, что Шурка на взводе, и не хотел, чтобы Жуков попался под горячую руку. И так ходил как привидение, видно, раскаивался. А что там еще – кто знает. У Антона роилось множество сомнений.

– Не ерепенься, – жестко подрезал он намерения соседа разобраться как следует и наказать кого попало. – Не дети уже. Свои головы на плечах.

Такая тоска появилась в его глазах, что у Шурки сердце сжалось:

– Ты скорее подкатывайся. Привез кое-что. Есть чем тебя порадовать и что поведать: удивительное и невероятное.

Дома царила суета. Вернулись повзрослевшие девчонки. Аленка, правда, повизгивала при встрече, как молочный щенок.

– Как съездил? Расскажи… А я две четверки, две пятерки получила.