|
Пожалуй, в этом смысле с карибскими пиратами никто потягаться не мог - конечно, если вел их в бой не полный идиот. Серов старался соответствовать, расспрашивал Стура и Тегга о приключившихся с ними баталиях и, вспоминая о Джозефе Бруксе, дядюшке Шейлы и прежнем капитане, прикидывал, что бы тот сделал в том или ином случае. Но его первый бой был еще впереди. Первый бой, первая победа, первая добыча… Экзамен на капитанское звание, которое даруют не патенты королей, а море, храбрость и удача. Он не знал, что испытание это близится, но был к нему готов.
Звезды померкли и начали гаснуть, небо посветлело, порозовело, и над океаном и невидимым африканским берегом взошло солнце. Едва лучи светила расплескались по зеленовато-синим водам, как с марса, где сидел впередсмотрящий, донесся протяжный вопль: - Корыто с штирборта! [4] Большое судно, капитан! Три мачты! Флаг… Не вижу флага, но или испанец, или португалец! «А кто еще тут может плавать, тут, у Канар? - подумал Серов, встрепенувшись. - Или испанец, или португалец, или магрибские пираты…» Но у магометан корабли были поменьше и такого вида, что с европейским океанским судном их не спутаешь. Он кивнул Олафу, велел свистать всех наверх и взялся за подзорную трубу. За его спиной слышались топот, лязг оружия, хриплые крики и перебранка у гальюна - команда поднималась наверх с орудийной палубы. В круглом окошке трубы быстро вырастал из волн морских чужой корабль: сначала бом-брамселя [5] на фок и грот-мачтах, за ними полные ветра нижние паруса, высокая надстройка на корме, темный корпус с черными квадратами пушечных портов. Флаг… вот и флаг! Кастильский! - Испанец, - прогудел знакомый голос над плечом Серова, и, отняв от глаз трубу, он увидел хмурую рожу Уота Стура. Впрочем, сейчас первый помощник был не так уж недоволен, скорее наоборот - глаза блестели, и по губам бродила хищная усмешка. Остальные офицеры тоже уже были здесь - Сэмсон Тегг, бомбардир, ван Мандер, штурман, и датчанин Хансен, лекарь. У трапов, ведущих на мостик, стояли боцман и сержанты, предводители абордажных ватаг, а за ними, на шканцах и шкафуте, толпилась без малого сотня парней, и лица у всех были такими же, как у Стура, хищными, алчными, оголодавшими. Вполне понятно, решил Серов, Атлантику пересекли, в шторм спаслись, месяц в море, вода и солонина поперек глотки, а тут испанец! Он оглядел своих соратников: - Что скажете? - Сорок орудий, - заметил Тегг, опуская зрительную трубу. - Шесть на палубе, два, надо думать, на юте, и шестнадцать вдоль борта. Шестнадцать! Против наших десяти. - Зато ты лучше стреляешь, - ухмыльнулся Уот Стур. - Чтоб меня акулы сожрали, если ты не накроешь их первым же залпом! - Они попали в шторм, в ту же бурю, что и мы, - с голландским спокойствием произнес ван Мандер. - Дай мне трубу, капитан. Та-ак… Здорово их потрепало! - Половины бушприта нет. Видать, все кливера сорваны, а не один, как у нас, - сказал Стур. - Бушприт… да, это само собой… - Штурман разглядывал корабль, надвигавшийся со стороны открытого океана. - Еще на фоке и гроте поломаны стеньги, бизань еле держится, ванты оборваны… Тяжело идет… похоже, в трюме есть вода. - Эй, капитан! - заорали с палубы. - Чего ждем? Будем брать испанскую лохань или зубами щелкать? Раздался звук оплеухи и голос Хрипатого Боба: - Хрр… Пасть заткни, недоносок! Капитан знает, что делать! Серов шагнул к планширу, отыскал глазами Боба и парня рядом с ним, который держался за челюсть, отметил: Мерривейл Сидней, из новых, завербованных на Тортуге перед самым отплытием. Набрал воздуха в грудь, медленно выдохнул и произнес: - Боцман, Мерри - пять плетей. |
