- Боцман, Мерри - пять плетей. Но прежде пусть вопрос свой повторит. Всякий член Берегового братства Может обратиться к капитану, но этого ублюдка я как-то не расслышал. Давай, парень, погромче!

    - Капитан, за что?.. - начал Мерри, извиваясь под крепкой рукой Хрипатого.

    - Десять плетей!

    - Капитан, сэр!

    - Вот теперь я слышу. Десять плетей, чтобы лучше запомнил, кто тут сэр, - повторил Серов, отвернулся к своим офицерам и вытянул руку к приближавшемуся кораблю. - Значит, так, камерады. Пока они нас еще не разглядели, марсовых наверх, а всем остальным спуститься вниз, мушкеты зарядить и ждать. Командуй, Уот! Ты, Сэмсон, давай к орудиям. Думаю, картечь придется в самый раз.

    Стур проревел команду, и палуба вмиг очистилась - абордажные ватаги скрылись, а два десятка моряков полезли на мачты. Хрипатый Боб, отсчитавший Мерри десять ударов тонким линьком, толкнул наказанного в люк и принялся распоряжаться, расставляя марсовых по реям. Бомбардир, потирая ушибленные пушкой ребра и негромко чертыхаясь, спустился с мостика, ван Мандер встал у руля рядом со Стигом, хирург Дольф Хансен присел у фальшборта, копаясь в своем медицинском сундучке, перебирая полотняные тряпицы и банки с мазями. Готовились быстро, но без суеты; все, как положено, были при деле и на своих местах. Испанский корабль приблизился на четверть мили, и в трубу Серов видел, как выстраиваются вдоль борта мушкетеры в блестящих шлемах и кирасах.

    На квартердеке появилась Шейла. Выражаясь старинным языком, приличествующим эпохе, она пребывала третий месяц в тягости, но это было пока незаметно. Талия, охваченная кожаным кафтанчиком и пояском с парой пистолетов, оставалась по-прежнему тонкой, фигурка - изящной, движения быстрыми, груди, еще не начавшие наливаться, маленькими и упругими. Кое-что, правда, изменилось: синие ее глаза, прежде тревожные, а временами - гневные, были теперь безмятежны - глаза спокойной, уверенной женщины, нашедшей свое место в жизни… На «Вороне» она считалась не только супругой капитана и владелицей корабля, но в первую очередь офицером-квартирмейстером. Важная должность! Шейла Джин Амалия ведала всем, начиная от запасов пороха и рома и кончая оценкой захваченной добычи. Прищурившись, она уставилась на чужой корабль:

    - Испанец! Сильно побитый… Тоже в шторм попал? И куда он прется?

    - Он думает, что нам досталось еще больше, - сказал Серов с почти бессознательной счастливой улыбкой. - Как ты спала, милая?

    - Без тебя постель была слишком широка, - тихо промолвила Шейла, покосившись на Уота Стура. - Ты, Андре, женатый человек, да еще капитан, и не должен стоять ночную вахту. Ночью твое место… ну, сам знаешь, где.

    На палубе царила тишина, но сквозь раскрытые люки доносился негромкий шум, знак быстрой деловитой подготовки: поскрипывали пушечные лафеты, звякали о дула мушкетов шомполы, шелестела одежда, кто-то с резким звуком - вжик-вжик! - точил палаш или топор. Встававшее солнце золотило паруса, разбрасывало по синей морской поверхности яркие искры. Матросы, скорчившиеся на реях, отсюда, снизу, казались карликами.

    Шейла, откинув русую головку, разглядывала их.

    - Хочешь добавить парусов и уйти? - Она перевела взгляд на «испанца». - Бизань голая и еле держится… Ему за нами не угнаться.

    На этот раз Стур ее расслышал и буркнул:

    - Уходить нельзя, никак нельзя. Парни будут недовольны.

    Серов сдвинул брови:

    - Парни будут делать то, что я прикажу. И вообще пора отвыкать от разбоя! В Россию плывем, а там царь грабителей не жалует.