Но не успели сделать и десяти шагов, как грянул многоголосый хохот. Я слегка улыбнулась - не удержалась от легкой шалости - на нахальном табунщике, продавшем мне красавца, лопнули штаны. Вследствие чего все присутствующие смогли оценить его рыхлый белый зад и стремительно наливающееся краской лицо. Все правильно, хорошо смеется тот, кто смеется... от души!

    По дороге я напоила коня из фонтана, купила у бойкой торговки сметану и творог (Тимошка обрадуется), и тут меня догнала Кайна.

    - Я повешусь на собственной косе! Такие деньги за коня! Лайса, ты с ума сошла! - без остановки тараторила она.

    Да, деньги были приличные, можно было комнату прикупить. Но мой домик на окраинной уютной улочке, высотой в два этажа и насчитывающий пять комнат, меня вполне устраивал, а конь нуждался в помощи (читай - покупке), иначе дело закончилось бы плачевно. Строптивого коня никто бы не купил, и в итоге, ломая нрав свободного животного, табунщики забили бы коня до смерти. Поэтому с мнением Кайны я была в корне не согласна.

    Купив пирожок с вареньем, я угостила им подругу, и поток ее возмущения быстро прекратился, сменившись жеванием. В тишине мы дошли до нашей улицы.

    - Куда коня денешь? - спросила Кайна.

    Эх, жаль, пирожки не бесконечны, вздохнула я про себя, а вслух ответила:

    - Оставлю в конюшне дядюшки Сойда.

    Дядюшка Сойд держал конюшню в конце улицы. Горожане, которым некуда было девать лошадей, пользовались его услугами, расплачиваясь звонкой монетой, и кони всегда были накормлены и ухожены.

    - Я повешусь на собственной косе! констатировала Кайна, выражая тем самым свое безмерное удивление.

    Упомянутая мной конюшня была не из дешевых. К счастью, мы подошли к ее дому, и подруга, вспомнив о неотложных делах, поспешила уйти. Мы с конем остались вдвоем. Я привязала его к растущему возле дома дереву и быстро внесла покупки в дом, а затем, вернувшись и отвязав животное, открыла портал. Благо на улочке никого из прохожих не наблюдалось.

    Вышли мы на берегу озера в тихом лесу. Мягкий шелест деревьев действовал умиротворяюще, а щебет разноголосых пернатых лесных обитателей приятно ласкал слух.

    Я потянула красавца к озеру. Конь осторожно вошел в воду и припал губами к влаге. Я подождала, пока он напьется, а потом увлекла его поглубже и принялась смывать с него пыль и пот. Красавец тихо отфыркивался, но спокойно принимал мою заботу.

    Искупав коня, я вывела его на берег, сняла веревку, решительно наступив на горло реальному риску потерять красавца, и отпустила животное пастись под тенью стройных деревьев. Сама же разделась до белья, высушила при помощи магии мокрую одежду и уже в одиночестве вошла в прохладное лесное зеркало. Поплыла, вдыхая чистый свежий аромат воды и наслаждаясь минутами покоя.

    Вдруг рядом со мной вынырнула зеленоволосая голова, и на меня уставились бездонные, прозрачно-голубые русалочьи глаза.

    - Привет, Лайса! - прозвенело хрустальным колокольчиком.- Давно тебя не было.

    Изящные прохладные пальчики опасно обвили мою шею, а губы томно прошептали:

    - Я соскучилась...

    Я улыбнулась и ушла под воду, выплывая из русалкиных объятий, и вынырнула чуть поодаль. Озорная кокетка взвизгнула от досады и поплыла за мной. Я заверещала в притворном ужасе и бросилась удирать вплавь. Разумеется, русалка оказалась проворнее и догнала меня за считанные секунды.

    - Милая, ну куда же ты? - ласково ворковала она, плавая вокруг.- У меня к тебе просьба! Доставь, пожалуйста, вот это сама знаешь кому.