Он взял трубку, и, сказав «Бертил Петерссон у телефона», выслушал просьбу звонившего. Положив трубку на стол, он подскочил к окну, но машина уже скрылась из вида. Петерссон вернулся к телефону.

— Мне очень жаль, господин Аль-Обайди, — сказал он, — два джентльмена, которые приезжали посмотреть сейф, только что уехали, но господин Риффат вернётся сегодня во второй половине дня, чтобы забрать его. Передать ему, что вы звонили?

В качестве заместителя главы миссии при ООН он отвечал за обновление перечня санкций, который он надеялся передать через неделю своему ещё не назначенному преемнику.

За последние два дня, несмотря на телефоны, которые не соединялись, и чиновников, которые никогда не сидели на своём рабочем месте — и даже когда они сидели, то были слишком напуганы, чтобы ответить на самые элементарные вопросы, — ему почти удалось завершить в первом приближении свой отчёт.

Проблемными областями были: сельскохозяйственная техника, половину которой комитет ООН по санкциям принимал за военное оборудование, скрытое под другим названием; медицинские поставки, включая лекарства, на которые ООН удовлетворяла большинство их заявок, и продовольствие, которое им разрешалось закупать, — хотя большинство продуктов, поставляемых из-за границы, исчезало на чёрном рынке, так и не дойдя до домохозяек в Багдаде.

Четвёртый перечень носил название «Разное» и включал среди прочего огромный сейф, который, когда Аль-Обайди уточнил его размеры, оказался почти таким же, как комната, где он в настоящее время работал. По отчётам сейф был заказан ещё до планировавшегося освобождения Девятнадцатой провинции и стоял теперь на складе в Кальмаре в ожидании, когда его вывезут. Босс Аль-Обайди в ООН признался ему по секрету, что был удивлён тем, что комитет по санкциям снял эмбарго на этот сейф, но это не помешало ему заверить министра иностранных дел в том, что это стало возможным благодаря его умению вести переговоры.

Аль-Обайди сидел некоторое время за своим заваленным бумагами столом, размышляя над тем, каким должен быть его следующий шаг. Он набросал короткий список вопросов в своём блокноте:

1. М. П.

2. Госбезопасность

3. Зам. министра иностранных дел

4. Кальмар

Его взгляд остановился на первом пункте, обозначенном «М.П.». Он поддерживал отношения со своим бывшим однокашником по Лондонскому университету, который занимал в настоящее время пост постоянного секретаря в министерстве промышленности. Аль-Обайди чувствовал, что его старый друг сможет снабдить его требуемой информацией, не заподозрив его настоящих мотивов.

Набрав персональный номер телефона постоянного секретаря, он с радостью услышал его голос.

— Надхим, это Хамид Аль-Обайди.

— Хамид, я слышал, ты вернулся из Нью-Йорка. Ходит слух, что ты получил остатки нашего посольства в Париже. Но слухи в этом городе бывают самые разные.

— На этот раз они точные, — сказал Аль-Обайди своему другу.

— Поздравляю. И чем могу служить, ваше превосходительство?

Аль-Обайди польстило, что Надхим был первым, кто назвал его «ваше превосходительство», несмотря на сарказм в голосе.

— Санкции ООН.

— И это называется друг?

— Нет, это самая обычная проверка. Мне просто надо подчистить дела, прежде чем передавать их своему преемнику. Тут все в порядке, насколько мне известно. Вот только не могу найти концы с гигантским сейфом, что был сделан для нас в Швеции. Я знаю, что он оплачен, но не могу выяснить, как обстоят дела с его доставкой.

— Это не по моей части, Хамид. С нас сняли эту ответственность около года назад, после того, как на документах появилась пометка «Верховное командование», которая обычно обозначает, что предмет предназначен для личного использования президентом.