— Вы вынуздаете меня, — произнес опринкианин таким тоном, какого ни Том, ни Люси от него никогда прежде не слышали, — прибегнуть к использованию средства, к которому мы, опринкиане, никогда не прибегали в процессе достизения статуса выссей цивилизации. Так вот, я требую, цтобы вы…

— Нет! Нет! — вскричал господин Слазжик писклявым испуганным голосом и вжался в кресло. — Только не Перст Истины! Я все скажу! Все вам скажу! Только уберите палец!

— Он будет указывать на вас до тех пор, пока мы не услысим то, цто хотим услысать, — покачал головой опринкианин.

Том и Люси не сводили с Реджиллы восторженных глаз.

— О, как они устрашающи, эти опринкиане! — прочирикал Гммм. Том и Люси услышали его тоненький голосок, так как он подлетел к правому уху Тома и соответственно к левому Люси. — Какая жалость, что их Перст Истины вместе со всеми средствами обороны, которыми мы располагаем, бессильны против захватчиков из враждебной галактики!

— А теперь рассказывайте мне все! — потребовал господин Реджилла. — Инаце вам до конца дней своих придется говорить всем правду, только правду, и ницего, кроме правды!

— Нет! — завопила акула. — Только не это! Это будет для меня полный крах, тогда мои сородичи, гнэшши, сожрут все, что от меня останется! Да, да, у меня были делишки с чужаками из другой галактики, только я ничегошеньки не знал про то, кто они на самом деле, пока они тут не объявились несколько месяцев назад. А что я еще-то мог поделать, как только не продолжать обстряпывать с ними дела? Больше-то ничего и не оставалось! Они могли отвалить гораздо больше за… — Он сверкнул глазками в сторону Гммм, и во взгляде его было что-то вроде покаяния. — Только я их сюда не звал. Вы уж мне поверьте, не звал! Они сами явились, а я им помешать никак не мог!

— Ницего удивительного, — холодно отозвался господин Реджилла. — Вам, гнэссам, не под силу помесать галактицескому вторзению. Они предлозили вам и васим сородицам зизнь в обмен на сбор сведений о насей Галактике, презде цем они нацнут вторзение — так?

— Ну, так, только я прошу вас, скажите, что мне было еще делать? — завывал господин Слазжик. — Я — у них под каблуком. Откажись я кто знает, что бы со мной случилось, да прикокнули бы они меня прямо на месте, без суда и следствия! Ну а нам, гнэшшам, тоже жить охота, как и всем прочим!

— Вы сглупили, конецно, — вздохнул господин Реджилла. — Разве вы не поняли, цто они уництозат все зивое на всех планетах, в том цисле — и васу расу?

— Ну, мы думали, что это может быть, но все-таки».

Акула-торговец вдруг разрыдалась, разразилась чудовищными всхлипываниями. Господин Реджилла убрал свой указующий перст. Было ясно, что Слазжик теперь — полное ничтожество.

— Где они? — требовательно вопросил опринкианин.

— Здесь! — всхлипнул господин Слазжик. — Здесь, в моем скромном особнячке! Даже заставили меня выстроить для них особое помещение. Но даже мне не позволено к ним заходить. Никому не позволено! Их четверо… и они как здоровенные серые горы… или эти, как их… пирамиды. И ничем таким физическим их не проймешь, и никакие чувства на них не действуют, все отлетает. Психика у них прямо-таки… неприступная.

Слазжик умолк.

— Итак, они в васем доме? — уточнил господин Реджилла.

— Да… а вы что, правда хотите на них посмотреть? — жалобно хрюкнул господин Слазжик.