—  Листвичка! Скорее, скорее! — прокричал он. — У Белолапы начались боли в животе!

—  Хорошо, хорошо, не волнуйся, — вскочила Листвичка. — Я уверена, что в этом нет ничего се­рьезного. Возможно, ей пришло время окотиться. Воробей, спрячь сверток, — велела она, поспешно проходя к выходу. — Убери в самый дальний угол кладовой, чтобы никто не наткнулся на ягоды по ошибке.

Воробей поскорее оттащил ягоды в кладовку, где хранились груды сушеных трав и старые сверт­ки со снадобьями.

—  Давно пора вычистить тут все, — проворчал он, заталкивая сверток со смерть-ягодами поглуб­же в щель.

Выбравшись в палатку, он с отвращением по­шевелил запыленными усами. Вся его шерсть была обсыпана мелкой трухой от раскрошив­шихся сухих листьев и стеблей. Он начал вылизывать плечо, но тут в палатку снова ворвалась Листвичка.

—  С Белолапой все в порядке, — пропыхтела она. — Просто живот разболелся. Сейчас отнесу ей можжевеловых ягод, — юркнув в кладовку, она выскочила оттуда со завернутыми в лист ягода­ми. — Кстати, чуть не забыла! — пробормотала це­нительница, не разжимая зубов. — Со всеми эти­ми хлопотами я так и не осмотрела натертые лапы Пурди. Займись этим, ладно?

—  Ладно, — вздохнул Воробей, прощаясь с же­ланием как следует вылизать шерстку. Вернувшись к кладовую, он вытащил несколько стебельков ты­сячелистника и поплелся в палатку к старейши­нам.

Протиснувшись под низкие ветки куста, он сразy услышал скрипучий голос Пурди:

—  Вот никак не пойму, отчего вы все так на­строены против Сола. Эти предводители, что приходили сюда сегодня, хором потребовали от него избавиться! — старый кот, похоже, просто не мог справиться с волнением. — Почему вы меня-то не слушаете? Я же говорю вам — Сол хороший кот!

—  Пурди, ты тоже не слушаешь котов, которые говорят тебе о том, что натворил твой Сол в нашем лесу, — ответила Кисточка, и Воробей понял, что терпение старухи уже на исходе.

«А она и так никогда не славилась терпимостью! Надо поскорее вмешаться, пока у них до драки не дошло».

—  Да с какой стати я должен слушать такую чепуху! — пренебрежительно фыркнул Пурди. — Подумаешь, говорил котам, во что им верить, а во что нет! Не хотели бы — так не слушались бы его, и дело с концом.

«А ты не так глуп, как кажешься. — Воробей с трудом удержался, чтобы не замурчать от удоволь­ствия. — Ты совершенно прав!»

—  Видишь ли, Пурди, Звездное племя для нас очень важно, — осторожно сказал Долго­хвост. — Ты поймешь это, если захочешь остать­ся с нами.

—  Небесные коты! — снова фыркнул Пурди. — Да скорее ежи полетят, чем я поверю в эти сказоч­ки. Но речь не об этом, а о том, что теперь будет делать ваш Огнезвезд. Может, пора уже перестать относиться к Солу, как к пленнику? Пора бы ва­шему предводителю прийти в разум и позволить Солу жить в племени, вместе со всеми.

Почувствовав, что Кисточка вот-вот наки­нется на старика, Воробей поспешно выскочил вперед. Заметив его, Кисточка раздраженно зашипела и отодвинулась в дальний угол па­латки.

—  Привет, Пурди. Дай-ка мне взглянуть на твои лапы, — бодро воскликнул Воробей.

—  Как раз вовремя, — проворчал старый кот. — Подушечки просто огнем горят, спасенья нет! — Он повалился на бок и протянул Воробью лапы.

Тот осторожно ощупал каждую подушечку на лапах старика.

«Да, дело серьезно…»

Кожа на ступнях Пурди была горячей, подушеч­ки распухли и потрескались от долгих скитаний по твердым дорогам Двуногих.