В тот момент, как Филип увидел на опознании мертвое лицо жены, ему стало кристально ясно: жизнь уже никогда не вернется в привычное русло. Филип работал на двух работах, чтобы Пенни ни в чем не знала нужды, но заполнить пустоту в душе было нечем. Он точно знал, что никогда уже не станет прежним, и вся его жизнь сосредоточилась в дочери. Как знать, не потому ли все это сейчас происходит? Шуточки Еоспода Бога… Когда придет саранча и реки потекут кровью, во главе отряда встанет тот, кому на самом деле есть что терять. – Да какая разница, кем они были? – наконец ответил брату Филип. – Или чем они были.

– Наверное… да, ты прав, – ответил Брайан. Он сел, скрестив ноги, и стал наблюдать, как Бобби и Ник расстилают брезентовые полотнища и мусорные пакеты и по одному заворачивают в них трупы, с которых все еще капала кровь.

– Главное, что теперь в этом доме безопасно. Пока что. Сегодня заночуем здесь. А завтра, если найдем хотя бы немного бензина, уже будем в Атланте.

– Что-то не сходится… – пробормотал Брайан, бросив взгляд на трупы.

– Ты о чем?

– Погляди на них.

– Ну, и что? – Филип и так смотрел, как остальные закатывают в брезент мать семейства. – Обычная семья.

Брайан откашлялся в рукав и вытер рот.

– Как, черт возьми, такое могло случиться? Здесь мать, отец, четверо детей… и все!

– К чему ты клонишь?

– Они все… они превратились одновременно? Или сначала заразился кто-то один, а потом перекусал остальных?

Филип на секунду задумался – он до сих пор так и не понял толком, как происходит заражение, – но тут же помотал головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Он и так слишком много думает. Сейчас не это главное.

– Поднимай свой ленивый зад и помоги нам, – обратился он к брату.

Брайан вытер отовсюду кровавые лужи, а его товарищи вынесли во двор через раздвижные двери черного хода шесть тел, завернутых в покрывала и мусорные пакеты, – два больших и четыре маленьких.

Уже стемнело. Темное небо сентябрьской ночи раскинулось над ними – чистое и холодное, как черный океан с россыпью звезд, дразнивших своим безучастным мерцанием. Прохладный воздух обжигал разгоряченные легкие троих мужчин, тащивших черные мешки по ступенькам, покрывшимся изморозью. На поясе у каждого висел топорик, а у Филипа вдобавок торчал из-за пояса пистолет, старый «Ругер-22», который он несколько лет назад купил на блошином рынке. Но сейчас пользоваться огнестрельным оружием было опасно: громкий звук мог привлечь еще больше ходячих мертвецов, чьи шаркающие шаги и приглушенные стоны доносились из соседних дворов.

В этом году осень в Джорджии наступила раньше обычного, и этой ночью на градусниках ожидалось от силы плюс пять, а то и меньше. По крайней мере, так обещало местное радио, пока не захлебнулось в буре статического электричества. Филип и его товарищи всю дорогу старались следить за новостями по ТВ, радио и мобильному интернету – у Брайана был смартфон.

Средства массовой информации, которые пока еще продолжали работать, пытались убедить людей, что правительство взяло ситуацию под контроль и что эпидемия будет локализована в течение нескольких часов. Силы гражданской обороны в радиосообщениях просили людей оставаться в домах, тщательно мыть руки, пить воду только из бутылок и бла-бла-бла. Понятно, что ответов не было ни у кого. Никто не знал, когда все это закончится и закончится ли. И страшнее всего было то, что с каждым часом выходили из строя все новые и новые станции вещания. Но, слава богу, на заправках пока еще оставался бензин, а в магазинах – продукты.