— Отлично, — хлопнул в ладоши учитель. — Но тоже чрезмерно. Теперь попробуйте поднять на три-пять сантиметров.

С этими словами он дал мне второе яйцо.

Я бросил взгляд на Карину и увидел, что на лбу у неё выступили громадные капли пота. А свеча, как горела, так и продолжала преспокойно гореть.

«А ведь он действительно знает, что делает», — подумал я.

На этот раз я провозился минут пять, после чего, наконец, приподнял яйцо на требуемую высоту. Контролировать свои силы было действительно невероятно тяжело. Это тебе не выложиться на всю катушку, а точно рассчитать, какое нужно усилие.

— Молодец, — похвалил меня мастер. — Отдохните, — после чего обратился к моей сестре: — Вы поняли, в чём ваша ошибка?

— Нет, — ответила та. — Я бы таким усилием уже титановый шар размером с мяч превратила бы в пыль, а вашу защиту не могу.

— Потому что вы пытаетесь воздействовать сразу со всех сторон. А у вас же нет задачи уничтожить кокон. Вы помните, что должны сделать?

— Да. Погасить свечу. Но для этого же я должна…

— Преодолеть защиту. А не уничтожить. Точечного прокола воздухом, превращённым в крохотную иглу, было бы достаточно.

У Карины глаза от удивления стали в два раза больше.

— Пробуйте, — сказал мастер.

И у неё всё получилось. Не сразу, конечно, но уже через пару минут она смогла погасить свечу. И опять. И опять. И каждый раз времени требовалось всё меньше. Молодец, одним словом.

— Теперь наши упражнения могут напомнить вам фокусы. Но это только с виду. Просто мы начинаем с самых азов. Возьмите в каждую руку по яйцу и попытайтесь ими жонглировать. Но без помощи физической силы.

Легко сказать. С одним яйцом у меня худо-бедно получалось, а вот с двумя… Тот, кто будет тут убираться, непременно проклянёт меня, так как бились они одно за другим.

— Не переживай, — сказал учитель, подойдя ко мне. — У тебя всё получится. Просто ты задаёшься вопросом, зачем нужно это упражнение. А вот зачем!

С этими словами он повернулся к столу, легко повёл рукой, и ножи, лежащие на нём, поднялись в воздух. Затем построились в красивую фигуру и ринулись по направлению к стене. Но, не долетев пары метров, остановились и упали на пол.

— Круто, — сказал я и продолжил пытаться жонглировать яйцами с удвоенным энтузиазмом.

Остановил меня пристальный взгляд, который я поймал на себе совершенно случайно, настолько был увлечён. На меня смотрел отец, и, судя по всему, он был расстроен увиденным.

— Действительно, фокусы, — сказал он, когда я подошёл к нему. — Привет, сын.

— Привет. Но это работа со своими умениями, — возразил я.

— Да какое там, — отмахнулся отец. — Твой дед может воздушные массы двигать, а ты тут яйца поднять не в силах. Но я не в претензии, конечно, занимайся. Просто жаль немного.

— Стране нужны всякие, — улыбнулся я, вспомнив передачу, что посмотрел утром. — Кстати, раз уж минимальные способности у меня всё же открылись, может быть, мне в академию поступить?

У Александра Игоревича аж глаза загорелись.

— Я думал после сентябрьского провала на вступительных экзаменах, ты об этом даже слышать не захочешь!

— Ну, был такой период. Сорвался, дел натворил, даже вот в тюрьме побывал, — я невесело усмехнулся.