Джилсепони окинула ее долгим удивленным взглядом. Неужели Констанции удалось выбраться из мрака, порожденного собственным гневом и ревностью? В это как-то плохо верилось. И все же, если придворная дама делает шаг ей навстречу, разумно ли упускать такую возможность? Джилсепони дорого бы дала, чтобы заткнуть рты хотя бы малой части сплетников!

— Скажи госпоже Констанции, что я жду ее завтра в западной гостиной, — наконец сказала Джилсепони.

— Вы очень добры, ваше величество! — захлопала в ладоши довольная фрейлина.

Она повернулась, готовая уйти, потом остановилась, вспомнив про требования придворного этикета, и, изящно присев в реверансе, быстро скрылась за дверью.

Джилсепони расхаживала по своим покоям, размышляя над столь неожиданным поворотом событий. Где-то в глубине ее сознания тревожно, предостерегающе били колокола. Судя по поведению Констанции, она отнюдь не примирилась с присутствием Джилсепони в Урсальском замке. Совсем наоборот! Придворная дама даже не явилась на турнир; скорее всего, потому что не желала видеть королеву. А затем по замку, не без участия госпожи Пемблбери, поползли слухи, что молодой воин — не кто иной, как любовник Джилсепони.

Вероятно, догадывалась Джилсепони, Констанция решила выведать какие-то сведения, которые затем она сможет обратить против королевы.

А может, ей самой уже начинает казаться то, чего на самом деле и нет?

Она решила было пойти к Данубу и рассказать ему о странной просьбе, но передумала. Это ее заботы, а мужу хватает своих. Упоминание об этой женщине лишь разъярит его. Ничего, она сумеет совладать с Констанцией Пемблбери, что бы ни было у той на уме.

Однако следует быть крайне осторожной.

«Пей немедленно», — требовал голос, звучавший в мозгу Констанции, когда она подходила к западной гостиной, где ее ожидала королева Джилсепони.

Придворная дама достала маленький пузырек, начала вытаскивать плотно притертую пробку, но вдруг остановилась.

«Пей, не мешкай», — требовал Эйдриан.

Перед мысленным взором Констанции замелькали страшные видения… Тела Мервика и Торренса, болтающиеся на виселицах… толпа, глазеющая на невиданное зрелище… и злорадно улыбающаяся королева Джилсепони, главная распорядительница казни…

Не успев ни о чем подумать, женщина вырвала пробку и опрокинула в себя содержимое пузырька, немедленно почувствовав, как жидкость обожгла ей горло. Голова тут же закружилась. Однако Констанция взяла себя в руки: она знала, что яд подействует не сразу.

Женщина вытерла губы и быстро подошла к двери западной гостиной.

Дух Эйдриана незримо проскользнул туда вслед за ней.

Джилсепони сидела в дальнем углу гостиной за небольшим столиком у окна, подставив лицо косым лучам заходящего солнца. На королеве было розовое платье с пурпурным узором. Светлые волосы удерживала заколка с самоцветом.

Придворная дама не могла отрицать ни красоты Джилсепони, ни изящества, с которым та держалась. Эта женщина выглядела как королева.

Но это совсем не так, думала Констанция. С каким бы великолепием ни наряжалась эта простолюдинка, ее истинным одеянием все равно останется какая-нибудь грубая рубаха и штаны из лосиной кожи. Ее место — в лесной глуши, где она охотилась на диких зверей и сражалась с гоблинами.

Единственными румянами, подходящими к лицу Джилсепони, была кровь ее жертвы, под которой Констанция разумела себя.

От каждого шага у нее сводило живот, и придворной даме понадобилось приложить немалые усилия, чтобы скрыть боль.