-- У нас уже есть юмористика. На три номера. Сидоров написал, -- сказал редактор. -- Дайте что-нибудь авантюрное.

   -- Есть, -- ответил я быстро, -- есть, есть, как же!

   -- Расскажите план, -- сказал, смягчаясь, заведующий.

   -- Кхе... Один нэпман поехал в Крым...

   -- Дальше-с!

   Я нажал на больные мозги так, что из них закапал сок, и вымолвил:

   -- Ну и у него украли бандиты чемодан.

   -- На сколько строк это?

   -- Строк на триста. А впрочем, можно и... меньше. Или больше.

   -- Напишите расписку на 20 рублей, Бенвенутто, -- сказал заведующий, -- но только принесите рассказ, я вас серьезно прошу.

   Я сел писать расписку с наслаждением. Но мозги никакого участия ни в чем не принимали. Теперь они были маленькие, съежившиеся, покрытые вместо извилин черными запекшимися щелями. Умерли.

   Кассир было запротестовал. Я слышал его резкий скворешный голос:

   -- Не дам я вашему Чинизелли ничего. Он и так перебрал уже 60 целковых.

   -- Дайте, дайте, -- приказал заведующий.

   И кассир с ненавистью выдал мне один хрустящий и блестящий червонец, а другой темный, с трещиной посередине.

   Через 10 минут я сидел под пальмами в тени Филиппова, укрывшись от взоров света. Передо мной поставили толстую кружку пива. "Сделаем опыт, -- говорил я кружке, -- если они не оживут после пива, -- значит конец. Они померли -- мои мозги, вследствие писания рассказов, и больше не проснутся. Если так, я проем 20 рублей и умру. Посмотрим, как они с меня, покойничка, получат обратно аванс"...

   Эта мысль меня насмешила, я сделал глоток. Потом другой. При третьем глотке живая сила вдруг закопошилась в висках, жилы набухли, и съежившиеся желтки расправились в костяном ящике.

   "Живы?" -- спросил я.

   "Живы", -- ответили они шепотом.

   "Ну, теперь сочиняйте рассказ!"

   В это время подошел ко мне хромой с перочинными ножиками. Я купил один за полтора рубля. Потом пришел глухонемой и продал мне две открытки в желтом конверте с надписью:

   "Граждане, помогите глухонемому".

   На одной открытке стояла елка в ватном снегу, а на другой был заяц с аэропланными ушами, посыпанный бисером. Я любовался зайцем, в жилах моих бежала пенистая пивная кровь. В окнах сияла жара, плавился асфальт. Глухонемой стоял у подъезда кафе и раздраженно говорил хромому:

   -- Катись отсюда колбасой со своими ножиками. Какое ты имеешь право в моем Филиппове торговать? Уходи в "Эльдорадо"!

   "Предположим так, начал я, пламенея. -- ...Улица гремела, со свистом соловьиным прошла мотоциклетка. Желтый переплетенный гроб с зеркальными стеклами (автобус)!"...

   "Здорово пошло дело, -- заметили выздоровевшие мозги, -- спрашивай еще пиво, чини карандаш, сыпь дальше... Вдохновенье, вдохновенье".

   Через несколько мгновений вдохновение хлынуло с эстрады под военный марш Шуберта-Таузига, под хлопанье тарелок, под звон серебра.

   Я писал рассказ в "Иллюстрацию", мозги пели под военный марш:

   Что, сеньор мой,

   Вдохновенье мне дано?

   Как ваше мненье?!

   Жара! Жара!

Примечания:

   Челлини Бенвенутто (1500-1571) - итальянский скульптор, писатель, автор всемирно известных мемуаров.

   Чинизелли - семья знаменитых цирковых артистов и предпринимателей, с 1869 года - в России, основатель династии Гаэтано (1815-1881) в 1877 году построил в Петербурге здание цирка, ныне - Ленинградский цирк, снова переименованный - в Петербургский.