К этой же категории следует отнести детей, требующих особого отношения в связи с нарушением деятельности какого-то органа, например, детей-заик. Те, кто когда-либо имел дело с маленькими детьми, наверняка замечали, что при развитии речи они почти все имеют легкую склонность к заиканию. Ускорение или торможение этого процесса зависит от многих факторов, в частности, от уровня социального чувства. Общительные дети, старающиеся установить контакт со своими сверстниками, научатся говорить быстрее, чем те, которые избегают таких контактов. Существуют также ситуации, в которых речь воспринимается как нечто излишнее. Как, например, в случае с избалованными и слишком оберегаемыми детьми: каждое их желание выполняется еще до того, как они успели выразить его (так обычно поступают в работе с глухонемыми детьми).

Когда дети не научились говорить до 4—5 лет, родители начинают опасаться, что они глухонемые. Но вскоре они замечают, что дети вполне нормально их слышат, что в свою очередь исключает предположение о возникшем недуге. С другой стороны, очевидно, что они живут в окружении, где речь является излишней. Когда ребенку все преподносится на «серебряной тарелочке», то не возникает необходимости говорить, и, следовательно, в таких случаях речь развивается поздно. Речь ребенка является индикатором наличия и уровня его стремления к превосходству. Он должен говорить, чтобы выразить это стремление: принесет ли оно радость семье или послужит формой удовлетворения своих обычных потребностей. Когда нет возможности выразить это стремление в той или иной форме, мы, естественно, можем ожидать трудностей в развитии речи.

Существуют другие дефекты речи, например, трудности в произношении согласных Р, Ш, Ф. Все это исправимо, поэтому странно, что так много взрослых заикающихся, шепелявящих или говорящих нечетко.

У большинства детей с возрастом заикание прекращается. Остается лишь малый их процент, нуждающихся в специальном лечении. Что используется в процессе лечения, можно продемонстрировать на примере 13-летнего мальчика. Врач начал лечить его в возрасте шести лет. Лечение длилось год и оказалось безуспешным. Прошел год без медицинского вмешательства, затем — новый врач, снова год и снова безрезультатно. Еще год бездействия. В первые два месяца пятого года его доверили логопеду, чье вмешательство только ухудшило состояние ребенка.

Через некоторое время мальчика отправили в специализированную клинику. Лечение в течение двух месяцев оказалось успешным, но через шесть месяцев ребенок вновь стал заикаться.

Еще восемь месяцев у нового врача. Вместо ожидаемого улучшения наступило отключение функции. Пригласили нового специалиста, но безуспешно. За лето наметилось улучшение, однако перед началом учебного года ребенок стал заикаться, как и прежде.

Большая часть лечения состояла из упражнений, включающих чтение вслух, повторение за врачом, медленное проговаривание слов. Некоторые упражнения давали временное улучшение, за которым, однако, следовал рецидив заикания. У мальчика не было врожденного дефекта. Будучи маленьким, он упал со второго этажа и получил сотрясение мозга.

Учитель, знавший его в течение года, так характеризует ребенка: «Хорошо воспитан, трудолюбив, легко вспыхивает, легко раздражается». Французский язык и география, по его мнению, представляли наибольшую трудность для мальчика.