Важным моментом является то, что развитие ребенка определяется не его собственными возможностями, не окружающей средой, а тем, как он объясняет внешний мир и относится к нему. Потенциальные возможности, с которыми ребенок приходит в мир, не имеют первостепенного значения, как не имеет значения и мнение взрослых о его (ребенка) положении. Для нас важно видеть ситуацию ребенка глазами самого ребенка и объяснить ее его собственным ошибочным суждением. Мы не можем предполагать, что ребенок поступает логично, т. е. согласно здравому смыслу взрослых, но мы должны быть готовы признать, что дети ошибаются в объяснении своего положения. В самом деле, надо помнить, что воспитание детей было бы невозможно, если не учитывать тот факт, что дети совершают ошибки. Мы едва ли могли воспитать или перевоспитать ребенка, если бы его ошибки были врожденными. Следовательно, тот, кто верит во врожденные черты характера, не может и не должен заниматься воспитанием детей.

Неверно утверждение, что всегда «в здоровом теле — здоровый дух». Возможен здоровый дух и в больном теле, если ребенок мужественно смотрит на жизнь, несмотря на физические недостатки. С другой стороны, если ребенок физически здоров, но неблагоприятное стечение обстоятельств привело его к ложной оценке своих способностей, он не будет умственно здоровым. Неудачи при выполнении заданий часто заставляют ребенка поверить в собственную несостоятельность. Это потому, что такие дети необычайно восприимчивы к трудностям и любое препятствие считают подтверждением отсутствия способностей.

У некоторых детей к трудностям в передвижении добавляются речевые проблемы. Ребенок обычно одновременно приобретает умение говорить и ходить. Конечно, эти два умения в действительности не связаны между собой, но они зависят от воспитания ребенка и условий семьи. Есть дети, которые в иных обстоятельствах не встретили бы трудностей, но не могут говорить потому, что семья не помогает им. Ясно, однако, что любой здоровый ребенок, чьи слуховые органы в полном порядке, должен научиться говорить в сравнительно раннем возрасте. При определенных, особенно ярко выраженных обстоятельствах происходит задержка развития речи. В других случаях родители портят ребенка, говоря за него все, вместо того, чтобы дать ему возможность попытаться выразить себя. Подобный ребенок так долго учится говорить, что мы иногда думаем, что он глухой. Когда он наконец действительно научится говорить, его интерес к речи становится столь интенсивным, что впоследствии он часто становится оратором. Жена композитора Шумана Клара не могла говорить до 4-х лет и говорила очень плохо до восьми лет. Она была своеобразной девочкой, очень скрытной, необщительной, предпочитающей бесцельно проводить время на кухне. Из этого можно сделать вывод, что она была предоставлена самой себе. «Странно, — отмечал ее отец, — что этот удивительный психический диссонанс был началом жизни, полной прекрасной гармонии». Она представляет собой пример сверхкомпенсации.

Следует особенно внимательно относиться к тому, чтобы глухонемые дети получали специальное образование, так как все чаще появляются сведения о том, что полная глухота встречается крайне редко. Неважно, насколько ребенок плохо слышит, даже незначительная его способность слышать должна быть полностью использована. Профессор Кац в Ростоке продемонстрировал возможности подготовки детей, которые якобы не имели музыкального слуха и были неспособны к свободному пониманию музыки и красоты звука.

Иногда дети, успешно занимающиеся по большинству учебных предметов, совсем не справляются с какой-нибудь школьной дисциплиной, часто с математикой, вызывая тем самым на себя подозрение в некоторой несостоятельности. Всегда может так случиться, что дети, которые не справляются с арифметикой, начнут бояться этого предмета и потеряют надежду справиться с ним.