— Да какой ты болван! — заорал дядя так, что на шум прибежала тетушка, попыталась выяснить, в чем тут дело, а дядя, впервые на памяти племянника, прикрикнул на жену: — Закрой дверь, дура!

Тетушка выскочила, как ошпаренная, а дядя, видимо выдохнувшись, закашлялся, а потом нервно произнес:

— Торговый дом «Силуд Таггерт и сыновья» — один из самых богатых в городе. Если я захочу — могу нанять дюжину кораблей, набрать наемников. А если мой племянник — уточняю, для дураков, — снова повысил дядюшка голос, — племянник хозяина торгового дома, говорит, что норгов нужно уничтожить, то не проще ли уничтожить торговый дом? Сжечь мои склады, лавки и дома несложно, зарезать меня, мою семью — тоже. А если нас прирежут, кровь будет на твоих руках.

— Не на руках норгов, а на моих? — угрюмо переспросил Данут.

— На твоих, — уверенно подтвердил дядя. — Мы ничего не сможем сделать против норгов. Ты уже потерял отца. Хочешь, чтобы убили всех нас? Ты этого хочешь?

— Не хочу.

— Ну, а раз не хочешь, то я тебе запрещаю вести разговоры о норгах. И уж тем более о том, что их надо уничтожать.

Как всегда, на работу уходили с рассветом. Тетушка предпочитала в это время понежиться в кровати, а хмурые, не до конца проснувшиеся мужчины, завтракали. Одна лишь кухарка — пожилая и добродушная Трени была бодра и свежа. Неожиданно, застучал дверной молоток.

— Кого там Ящер несет? — буркнул дядя.

Из — за больного желудка Силуд ел лишь молочное, вареное и пареное. Вот и сейчас, он давился овсяной кашей, сваренной на молоке, с завистью наблюдая, как Данут наворачивает яичницу с салом, а пасынок неспешно поглощает бутерброд с ветчиной, запивая его слабым настоем трав (крепкий Казистер не употреблял, опасаясь испортить цвет лица).

— Трени, — приказал хозяин служанке. — Посмотри, кого там несет. Скажи, чтобы по всем вопросам ехали на склад. Я сейчас буду. Еще не хватало, чтобы я начал обсуждать деловые вопросы дома, — горделиво добавил дядюшка.

Данут, покончивший с яичницей, уже пил собственный травяной настой — крепкий и сладкий, как ему и положено, сделал вид, что поверил. Дядюшка, если потребует дело, будет разговаривать о нем не то, что в собственном доме, а в собственной спальне, даже если рядом будет лежать супруга.

— Ну, кто там? — нетерпеливо спросил дядя, с отвращением отхлебывая кипяченое молоко.

— Там этот, как его… мэтр какой — то, гном, — путано пыталась изложить кухарка.

— Гном? — насторожился дядя. Гномы — главные потребители петрола, существа аккуратные и педантичные. Если они являются не на склад, а прямо домой, значит, они чем — то недовольны!

— Это Данутовский гном, — сообщила Трени. — С которым он великана убивал.

Мэтр Байн Периверт, профессор кафедры Прикладной магии и заведующий лабораторией оружия, скромно стоял у входа. Гворн был не в расшитом золотом камзоле, приличествующем его положению, а в сером дорожном плаще. Кажется, в том самом, в котором был в походе.

— Здравствуйте, профессор, — поздоровался Данут. — Что-то случилось?

— Увы, мой юный друг, ничего не случилось, и я уже не профессор. Просто, пришел попрощаться с вами. Возвращаюсь в Скаллен.

— В Скаллен? — протянул Данут, а потом спохватился: — А почему не профессор?

— Может ли человек, погубивший учеников, быть профессором? Профессор — это прежде всего наставник, а уж потом ученый, — грустно отозвался старый гном.