Его следует избегать любой ценой.

Теперь я понимаю, почему утренняя напоминалка предупреждала: будь начеку во время первого урока.

Это просто ад.

Это всего лишь случайный мяч.

Через несколько часов, во время урока по анатомии, Райан Грин все время косится на меня через проход, — возможно, все дело в том, что я улыбаюсь, а лимфатические узлы — нет. Мое лицо и эго все еще ноют после утреннего происшествия, но я сияю и ничего не могу с собой поделать. Мне больно улыбаться, Райан пялится на меня весь урок, но мне наплевать.

Потому что перед анатомией я виделась с Люком.

— Что-то забавное, Лондон? — грозный окрик мисс Харрис прорывает радужный мыльный пузырь моего счастья. Она замирает посреди недописанного предложения с зажатым в руке голубым маркером. Пышное бедро слегка отставлено в сторону, ухоженная наманикюренная рука лежит на нем, застыв в ожидании.

Сейчас она немного похожа на одну из наших чирлидерш. И это настораживает, поскольку мисс Харрис как-никак учительница. Разве ей не положено держать свое мнение при себе и оставаться объективной?

Я абсолютно уверена, что большая часть класса интересуется лимфатической системой ничуть не больше меня, однако сейчас все, кого я вижу со своего места, демонстрируют крайнее раздражение неожиданной паузой в объяснении. Наверное, их бесит то, что мисс Харрис отвернулась от доски.

Скорее всего, все это время мальчики молча любовались прелестной задницей молодой учительницы, а девочки использовали редкие минуты свободы, чтобы переслать электронные сообщения друзьям.

Судя по тому, как Джемма Тэйлор сверлит меня взглядом, держа обе руки на коленях под партой, я угадала.

— Лондон? Ты нашла в моем объяснении что-то смешное? — снова спрашивает мисс Харрис, не дождавшись моего ответа. Она небрежно взмахивает своими крашеными рыжими волосами, и я невольно думаю, не завидует ли мисс Харрис моей естественной рыжине.

— Нет, мисс Харрис, — спокойно отвечаю я, продолжая улыбаться. Я честно стараюсь подумать о чем-нибудь грустном, но улыбка прилипла к моему лицу, как жук к ветровому стеклу.

Пошла вон, улыбка, отстань от меня!

Но проклятая ухмылка не собирается со мной расставаться и остается на месте. Мисс Харрис целую вечность, не моргая, пристально смотрит на меня. Наконец, видимо, решив, что имеет дело со случаем безнадежной испорченности или умственной отсталости, она со вздохом поворачивается к доске.

Мои одноклассники выпрямляются на своих стульях, а я расслабляю затекшие мышцы, хотя не помню, когда я их напрягла. Глубоко вдыхаю затхлый воздух науки и разжимаю пальцы, судорожно стиснутые на сиденье металлического стула.

Райан Грин больше не смотрит на меня, его взгляд теперь прикован к чему-то, что он старательно рисует в тетради.

И только теперь, когда урок уже подходит к концу, никто не смотрит на меня, не замечает произошедшего и нисколько не интересуется им, загадочная ухмылка медленно угасает у меня на губах, забирая с собой частицу хорошего настроения.

— Что случилось? — шепчет Люк в трубку.

— Ничего, — вру я.

— Нет, правда? Я же слышу по твоему голосу, что что-то неладно.

Я кисло улыбаюсь. Почему я тебя не помню?

— Да нет, ничего. Просто плохой день.

— Я могу чем-то помочь?

— Мне приятно просто поговорить с тобой, — тихо говорю я.

— Я знаю, — шепчет Люк, так что у меня мурашки бегут по спине. — Прости, что не позвонил раньше. Мы с отцом уезжали и только недавно вернулись домой.

— Пустяки, — говорю я и пожимаю плечами, хотя он этого все равно не увидит.

— Ладно, расскажи мне про… — Люк внезапно замолкает.