|
Брошенный вскользь намек, на следующей лекции делался отрывком, чтобы скоро стать темой лекции; и выветвиться — в курс; нет "КУРСОВ", как таковых; они — вершины ствола, проходящего сквозь ряд всяческих лекций, укорененного корнями в подпочве все толщи сказанного "ЭКСО" и "ЭСО" — терично; присутствовать из месяца в месяц при обрастании доктора темами — незаменимый опыт, ведущий к невольному обрастанию и тебя самого теми же темами, руководящими и чтением, и моральной фантазией; и даже — восприятиями культуры музеев; лекция врастала в жизнь, а жизнь — в лекцию; получалось непередаваемое ощущение: полета с доктором, схватившим тебя руками и несущим над всеми странами, всеми культурами.
Поздней вставало обратное: эмансипация от тем доктора; могла утратиться самостоятельность в ТЕМЕ ТЕМ: В АНТРОПОСОФИИ. Нужно было и безраздельно отдаться полету с доктором, и высвобождению в полете собственных крыльев. Так сжал бы я в убогих словах смысл одного из "КЛАССОВ", в которых учил доктор.
Другой КЛАСС, о котором хочется все же сказать хоть Два слова, — "ЭСОТЕРИЧЕСКИЕ ЧАСЫ"; они объединяли лйц, пользующихся руководством доктора; след "ЭСОТЕРИЗМА" был всюду в словах доктора (и тем тоньше, чем популярнее он говорил); все же: в эсотерических уроках концентрировалась тема; "КАК" становилось "ЧТО", или разбором темы, связанных с медитативною работою или типичными явлениями "ПУТИ", анализ воздействия медитаций на моральную и физическую жизнь; курсы — Гаагский, Ганноверский, Христианийский (Осло) ("ЧЕЛОВЕК В СВЕТЕ ОККУЛЬТИЗМА") — насыщены такими темами; концентрируйте их — и вы "олучите "ЧТО" эсотерических уроков; внешней грани меж ними и лекциями не будет; грань — внутренняя. Грань — в том, что тема урока сжимала фактическую наличность вопросов кушающих, в данную минуту здесь сидящих; зная лично "УЧЕНИКОВ", состояние их "ТЕЛ" и "ДУШ", зная присутствующих и по личным беседам, имея в записной книжечке отметку о данных слушателям медитациях, — доктор группировал вокруг основной темы все то, что имел сказать "А", "В", "С" в личной беседе, и от "А", "В", "С" уже зависело расслышать ответ ему. Такие советы слышались и на других лекциях: но на "Э. С." ("Эсотеришэ штудэ") шли специально их выслушать; здесь узнавались такие подробности о связи "РАЗВИТИЯ" с конкретом обставшей жизни, какие выглядели бы не вполне понятными на других "ЧАСАХ"; главное — подробности касались интимной работы здесь сидящих: объединенных этими "ЧАСАМИ" слушателей доктор называл "СЕСТРАМИ" и "БРАТЬЯМИ"; поднималась тема подробностей и твоего личного развития, разумеется, ВЫЧЕРЧЕНИЮ встающих перед тобой; доктор с такою щедростью осыпал нас нужным материалом указаний к личной работе, что удивляюсь тем, кто для этой работы после "ЧАСОВ" стремился еще к сепаратному свиданию; что оно могло прибавить? Порой — ничего. Разумеется: личное свидание давало "НЕЧТО", не бывшее на "УРОКАХ"; но — в совершенно уже другой сфере: например, в плоскости указаний внешне биографических; внутренняя "БИОГРАФИЯ" вполне ориентировалась "ЭСОТЕРИЧЕСКИМИ" часами. И вот еще повод к езде за доктором: в каждом городе, где он читал (публично и в ложе), где только был кружок "ЭСОТЕРИКОВ", он давал и эсотерический урок; мы, временные курсанты и "ЭСОТЕРИКИ", получали право бывать на всех этих уроках, где бы они ни происходили, количество их учетверялось в поездках; так, в бытность мою в берлинской ветви за первое полугодие 1913–1914 годов (от осени до первого февраля) здесь было два внутренних "УРОКА"; но принимая во внимание мои поездки за доктором, я имел не два "УРОКА", а не менее 12-ти, ведь это составляло уже ценнейший эсотерический курс; тема класса "СЛУШАНИЯ" — "КАК" внимания; в "ЭСОТЕРИЧЕСКОМ ЧАСЕ" тема класса — и "ЧТО" темы, и "КАК"; можно сказать: самое "КАК" здесь становилось "ЧТО". |
