Хейли размышлял о том, что предложенные Республикой условия мира содержат щадящие гордость Земной Федерации уступки почти по всем пунктам. «Вот только в вопросе об экспроприации они с завидным упорством настояли на своем! – с кривой усмешкой подумал Хейли. – Жители Дальних Миров прошли огонь, воду и медные трубы и одержали победу! Теперь, в качестве победителей, они больше не пойдут ни на какие уступки, и остается только посмотреть, достаточно ли возмужало Законодательное собрание, чтобы принять мир на честных условиях».

На панели перед Хейли загорелась лампочка, и на маленьком экранчике появились результаты голосования. Он пробежал по ним глазами, потом громко стукнул церемониальным молотком, и по Палате Миров, казалось, пробежал электрический разряд.

– Дамы и господа! Достопочтенные депутаты! – звонким голосом сказал Хейли. – Я должен объявить вам результаты голосования по внесенному министром иностранных дел предложению ратифицировать условия мира. – Он набрал в грудь побольше воздуха. – «За» проголосовали девятьсот семьдесят восемь депутатов, «против» – четыреста пятьдесят три депутата. Предложение принято! – завершил он дрожащим от облегчения голосом.

Несколько мгновений в зале царила мертвая тишина. Потом послышался постепенно растущий ропот голосов. Не раздалось ни возгласов одобрения, ни торжествующих выкриков. Очень многие проделали слишком мучительный путь к этому моменту, но депутатам явно полегчало. Хейли чувствовал радость, витавшую в воздухе, когда он повернулся к вице-президенту Республики Свободных Землян и галантно наклонился, чтобы поцеловать ей руку.

В зале раздались аплодисменты.

27. Заключение

Оскар Дитер вытянулся в шезлонге и, глядя на усыпанное звездами небо, задумался о превратностях судьбы. Он, никогда не рассчитывавший стать чем-то большим, чем просто тенью Тальяферро, занял кресло премьер-министра хоть и уменьшившейся в размере, но наконец-то обретшей мир Земной Федерации, а Тальяферро больше не было в живых!…

Дитер разглядывал холодные звезды, пытаясь найти среди них Фиону Мак-Таггарт, но ее там не было. Он мог искать сколько угодно, но Фиона ушла навсегда, и эта мысль не давала ему покоя.

Рядом с ним кто-то откашлялся, он повернул голову и увидел Кевина Сандерса.

– Добрый вечер, господин Сандерс!

– Добрый вечер, господин премьер-министр. – В голосе Сандерса звучала легкая усмешка, но он очень мило улыбался.

– Чем обязан вашему визиту?

– Скажите, пожалуйста, – Сандерс слегка прищурился, – знали ли вы о том, что мне известно: вы передаете информацию мятежникам.

– Умоляю вас, господин Сандерс! Давайте будем называть их «республиканцами».

– Разумеется! Значит – республиканцам! – Сандерс на мгновение замолчал. – Ну так что? Знали?

Дитер вопросительно посмотрел на своего гостя, а потом, впервые на памяти Сандерса, громко рассмеялся и неторопливо кивнул:

– Да, знал. Я понял это еще до того, как попросил вас покинуть разведотдел ВКФ и войти в состав моего правительства.

– Все-таки знали? – Сандерс, казалось, расстроился, но быстро взял себя в руки.

– Впрочем, ваше молчание по этому поводу убедило меня в том, что вы умный и предусмотрительный человек. Такие люди были мне нужны.

– Я был вам нужен, потому что вы с самого начала знали, чем все кончится, не так ли?

Дитер понял, что вопрос Сандерса чисто риторический.