|
– Камень выделил чрезвычайно большое количество энергии, – сказал Лев Руах. – Это, должно быть, электричество. Но зачем? Я не могу поверить, чтобы этот разряд энергии был бесцельным. Бартон осмотрел грибообразный камень. Серый цилиндр в центральной выемке, казалось, не пострадал от разряда. Он притронулся к камню. Тот был теплым, но не теплее, чем можно было ожидать от простого нагрева на солнце. – Не трогайте! – закричал Лев Руах. – Возможен еще один… – Но он осекся, увидев, что его предупреждение опоздало. – Еще один разряд? – спросил Бартон. – Не думаю. Во всяком случае, не сразу. Может быть, через некоторое время. Этот цилиндр не зря был оставлен здесь. С его помощью мы должны что то узнать. Он протянул руку к верхнему краю грибообразного сооружения и подпрыгнул. Он взобрался на шляпку гриба с легкостью, которая невообразимо обрадовала его. Столько лет прошло с тех пор, когда он ощущал себя таким же молодым и сильным! И таким же голодным! Несколько человек из толпы крикнули, чтобы он быстрее слезал, пока еще раз не вспыхнуло пламя. Другие смотрели, как бы ожидая, что сейчас разряд сметет его. Большинство же было довольно, что рискует он, а не они. Ничего не произошло, хотя он не был на сто процентов уверен, что все кончится для него благополучно. Он ощущал приятную теплоту камня под босыми ступнями. Подойдя к цилиндру в центре камня, он засунул пальцы под обод крышки. Она легко откинулась. Сердце возбужденно забилось, когда его взгляд упал внутрь. Он ждал, что произойдет чудо, и чудо произошло. Внутри цилиндра было шесть сосудов, и каждый из них был полон. Он помахал своей группе, чтобы те поднялись к нему. Казз легко впрыгнул на шляпку гриба. Фригейт, оправившийся от приступов тошноты, также с гимнастической легкостью взлетел вверх. Если бы у парня было поменьше щепетильности, ему цены бы не было, отметил Бартон. Фригейт повернулся и, подав руку, помог Алисе Харгривс подняться наверх. Все собрались вокруг него, склонив головы над содержимым цилиндра. – Это истинный Грааль! Священная чаша! Смотрите! Жареное мясо – сочный, толстый кусок! Хлеб с маслом! Повидло! Салат! А это что? Пачка сигарет! Да а а! И сахар! И бокал виски. Судя по запаху, весьма недурного! Что то еще… что это? – Похоже на кусок резины, – сказал Фригейт. – А это, должно быть, зажигалка. Бартон запустил руку в цилиндр и, не трогая сосуды, подхватил маленький серебристый прямоугольный предмет, лежавший на дне. Фригейт сказал, что это, возможно, зажигалка. Бартон не знал слово «зажигалка», но он предположил, что она дает пламя для закуривания сигарет. Держа предмет в ладони одной рукой, другой он прикрыл крышку. Рот был наполнен слюной, а желудок урчал. Другим тоже было невтерпеж. Судя по выражению их лиц, они не понимали, почему же он не извлекает пищу. Дюжий мужчина неистово закричал с акцентом жителя Триеста: – Я голоден! Убью любого, кто помешает мне! Откройте эту штуку! Остальные молчали, но было ясно, что все ждут от Бартона отпора. Однако вместо этого он произнес: – Открывайте сами, – и отвернулся. Остальные колебались. Они уже видели пищу и ощутили ее сладостный аромат. У Казза даже текли слюни из приоткрытого рта. Но Бартон постарался успокоить своих товарищей. – Посмотрите на толпу, – произнес он. – Через минуту начнется драка. Пусть дерутся за свой кусок. Поймите, я не боюсь драки, поймите, – добавил он, сердито глядя на своих приверженцев. – Просто я уверен, что у всех нас цилиндры будут полны пищи уже к вечеру. Эти цилиндры, назовем их чашами, если вы не возражаете, нужно только оставить в скале – и они наполнятся. Это же совершенно ясно. Именно для этого в центре камня была оставлена чаша. Он подошел к краю шляпки гриба, нависшей почти над самой водой, и спрыгнул вниз. |
