|
Здесь носильщики опустили тело на землю рядом с огромной красной сосной. Тотчас же Казз, зажав в ладони кремневый нож, присел на корточки перед трупом. Он поднял голову и произнес несколько фраз, видимо, молитву. Затем, прежде чем кто либо успел что то сказать, он вспорол мертвецу живот и вытащил его печень. Почти вся группа вскрикнула от ужаса. Бартон крякнул. Монат не отводил глаз. Казз впился огромными зубами в этот кусок мяса и оторвал большой ломоть. Затем массивными челюстями, снабженными мощными мышцами, стал жевать печень, прикрыв глаза в экстазе. Бартон подошел к нему и протянул руку, пытаясь остановить дикаря. Но Казз расплылся в широкой улыбке и, оторвав кусок мяса, протянул его Бартону. И был очень удивлен отказом. – Людоед! – закричала Алиса Харгривс. – О, Боже мой!! Дикарь! Дикарь! Отвратительный людоед! И это дарованная нам загробная жизнь! – Он ничуть не хуже наших собственных предков, – сказал Бартон. Он уже оправился от потрясения и даже несколько забавлялся реакцией остальных. – В местности, где мало пищи, его действия в высшей степени практичны. Что ж, проблема погребения трупа без надлежащих инструментов для копания разрешена. Более того, если мы окажемся неправы в том, что чаши являются источником еды, мы совсем скоро превзойдем Казза. – Никогда! – закричала Алиса. – Лучше я умру! – Вот это как раз и произойдет, если вы не откажетесь от своих земных убеждений, – спокойно произнес Бартон. – А сейчас я предлагаю всем отойти и оставить Казза наедине с едой. Хоть это никоим образом не повлияет на мой аппетит, я все же нахожу его застольные манеры столь же отвратительными, как и манеры пионеров янки Дальнего Запада. Или деревенских священников, – добавил он, косясь на Алису. Они отошли так, чтобы Казза не было видно, и остановились позади одного из покрытых наростами деревьев. – Я не хочу, чтобы он был рядом! – первой начала Алиса. – Он – животное, низкая тварь! Пока он находится рядом, я не могу чувствовать себя в безопасности ни одной минуты! – Вы просили у меня защиты, – ответил Бартон. – И я обеспечу ее, пока вы остаетесь членом нашей группы. Но вам придется мириться с моими решениями, одно из которых заключается в том, что этот обезьяночеловек останется с нами до тех пор, пока он сам этого хочет. Нам нужна его сила и его навыки, которые, как оказалось, очень соответствуют нашему положению. Мы должны стать первобытными людьми, и поэтому нам надо учиться у первобытного человека. Он останется! Алиса, ничего не говоря, умоляюще посмотрела на остальных членов группы. У Моната подергивались веки. Фригейт пожал плечами и сказал: – Миссис Харгривс, если вы только можете это сделать, то забудьте все условности вашего времени. Мы сейчас не в высшем обществе викторианской эпохи. И вообще, ни в каком другом обществе, то есть приличном обществе. Сейчас нельзя мыслить и вести себя так, как прежде, на Земле. Вот, возьмите хотя бы то, что вы происходите из кругов, где женщины прикрывали себя от шеи до пяток плотными одеждами и один только вид обнаженного колена был волнующим сексуальным откровением. Однако сейчас вы как будто не испытываете смущения от своей наготы. Вы держитесь столь же уравновешенно и достойно, будто на вас одеяние монахини. – Мне это действительно не нравится, – кивнула Алиса Харгривс. – Но почему я должна ощущать стыд?! Там, где все голые, никто не голый. Только так нужно воспринимать все происшедшее. И если бы какой нибудь ангел одарил бы меня любыми одеждами, я бы не взяла их. Я бы стала неуместной, выпадала бы из общей массы. К тому же у меня хорошая фигура. Если бы она была плохой, возможно, я страдала бы больше. Двое мужчин рассмеялись, и Фригейт сказал: – Вы просто женщина из сказки, Алиса. Можно вас называть Алисой? Миссис Харгривс звучит так официально, когда вы совершенно обнажены. |
