|
Какой то человек, очевидно капитан шхуны, крикнул по немецки: – Мы не причиним вам вреда, если вы сдадитесь. Но замучаем вас до смерти, если вы будете сопротивляться. Он говорил по немецки с акцентом, который смахивал на венгерский. В ответ Бартон и Алиса выпустили по стреле. Стрела женщины не попала в капитана, но ударила в рулевого. Тот отшатнулся назад и упал за борт. Судно немедленно развернуло, и парус потерял ветер. Капитан прыгнул к штурвалу, и вторая стрела – Бартона – попала ему в ногу чуть выше колена. Обе шхуны столкнулись с диким грохотом. Во все стороны полетели щепки и бревна, люди с криками падали в воду и на палубу лодки. – Даже если они и не утонут, они больше не опасны для «Хаджи», – удовлетворенно отметил Бартон. Но перед тем, как лодки столкнулись, их лучники выпустили дюжину горящих стрел в бамбуковые паруса «Хаджи». Древки стрел, обвитые сухой травой, были, очевидно, пропитаны скипидаром, изготовленным из сосновой смолы. Пламя, подхваченное ветром, быстро распространялось по парусам катамарана. Бартон отобрал у женщин руль и стал отдавать распоряжения. Члены команды стали заливать пламя, черпая воду из Реки сосудами из обожженной глины и открытыми чашами. Логу, которая умела лазить как обезьяна, забралась на мачту с веревкой, обмотанной вокруг плеча. Она спустила ее вниз и поднимала сосуды с водой. Пожар позволил остальным шхунам и нескольким пирогам значительно приблизиться к «Хаджи». Одна из них держала курс поперек движения катамарана. «Хаджи» снова совершил поворот, но он получился очень медленным из за веса Логу на верхушке мачты. Эта заминка позволила лучникам прицелиться, и еще несколько стрел угодило в парус. Пожар стал распространяться гораздо быстрее. Несколько стрел воткнулось в палубу. На мгновение Бартон подумал, что неприятель передумал и решил покончить с ними. Но он не успел додумать эту мысль, так как необходимо было совершить очередной маневр, чтобы не угодить в руки неприятеля. И опять «Хаджи» проскользнул между двумя шхунами. Капитаны и команды обоих кораблей улыбались во весь рот. Возможно, они уже давно скучали и теперь были очень рады этой погоне. Правда, заметив в руках команды «Хаджи» луки, все спрятались за бортами, оставив под огнем только командиров, рулевых и лучников. Горящие стрелы с голубыми хвостами пронзили паруса «Хаджи» еще в двадцати местах. Много попало в мачту и такелаж, десятки шипели в воде, одна прошла в нескольких дюймах от головы Бартона. Пока Эстер стояла у руля, Алиса, Руах, де Грейсток, Вильфреда и Бартон непрерывно вели стрельбу. Логу застыла на середине мачты, ожидая прекращения стрельбы. Пять стрел группы нашли свои цели: капитана, рулевого и одного из матросов, высунувшего голову в самый неподходящий момент. Эстер предостерегающе вскрикнула, и, повернувшись, Бартон увидел, что из за шхуны всего лишь в пяти футах от носа «Хаджи» вынырнула боевая пирога. Избежать столкновения было уже невозможно. Двое стоявших на передней площадке пироги бросились за борт, а гребцы встали, чтобы точно так же покинуть судно. Через мгновение катамаран ударил в левый борт пироги около носа, расколол ее, перевернул и раскидал команду по Реке. Люди на «Хаджи» полетели вперед, а де Грейсток оказался даже в воде. Бартон упал лицом вниз на палубу и сильно ободрал кожу. Эстер отшвырнуло от руля и, прокатившись по палубе, она врезалась в стенку надстройки, где и осталась лежать недвижимо. Бартон посмотрел вверх. Парус разгорелся так, что уже не было надежды его спасти. Логу исчезла. Ее, должно быть, сбросило с мачты в момент столкновения. Поднявшись на ноги, он увидел ее и де Грейстока, плывущих к «Хаджи». Вода вокруг них кипела от всплесков гребцов, лишившихся пироги. Многие, судя по крикам, не умели плавать. Бартон крикнул, чтобы мужчины помогли Логу и британцу взобраться на борт. |
