Соня перевела дыхание. Люди слушали в полном безмолвии. Тишину нарушало только пение какой-то птицы, которая, невзирая на все превратности войны, преспокойно сидела себе на дереве и заливистой песней призывала подругу.

— Он сказал, что нежить уничтожает то, о чем знает каждая женщина.

Вздох изумления пробежал по толпе. Наконец тот рослый воин, что первым начал высказывать возмущение Соне, закричал, опомнившись:

— Ты дурачишь нас! Что же это за чудо-оружие, которое известно любой женщине, занятой стряпней и малышней, и неизвестно бывалым воинам?

Он обернулся к остальным. Те поддержали оратора громким, вызывающим смехом.

Но Соня заставила людей замолчать, подняв руку в знак того, что хочет говорить.

— Вот именно! — крикнула она.— Любой женщине! Любой женщине, занятой стряпней. Вы, мужчины, слишком горды, чтобы спрашивать совета у своих жен. А напрасно! Клянусь Рысью, вы совершаете большую ошибку! Каждая женщина знает, что такое жизнь и смерть, потому что она дает жизнь ребенку, рождая его на свет, она дает жизнь воину, когда готовит для него пищу. Малышня и стряпня, сказал ты? — Она кивнула подбородком воину, возражавшему ей.— Да! Об этом я и стала думать в первую очередь. Я ведь тоже женщина!

Азуги счел, что Соня слишком многословна. Эти люди могут опомниться, выйти из повиновения, и тогда одним богам известно, что может произойти. Лучше не рисковать. На всякий случай Азуги придвинулся поближе к Соне и проверил, хорошо ли выходит меч из ножен. Может быть, придется сейчас отбивать дерзкую рыжую девчонку у толпы разъяренных чернокожих.

Но Соня хорошо знала, что делает.

— Да, я тоже женщина, хотя в бою я пытаюсь забыть об этом! И одно из моих давних увлечений — стряпня…

Послышался смех. Соня поняла, что ей снова удалось завоевать симпатии своих слушателей. Один из тех, кто стоял в задних рядах, выкрикнул:

— То-то нас кормят в походе такой отменной бурдой!

— Так то в походе! — сквозь общий хохот ответила Соня.— Но скажи, какая вещь необходима в приготовлении почти любой пищи?

Повисла напряженная тишина. Потом один из солдат — сообразительнее других — крикнул:

— Соль!

Соня резко выбросила вперед руку, указывая на него:

— Ты прав! Именно соль! Мы были в пещере, где стояло изваяние великого вождя черного народа — Аттара! Вы забыли его имя, из вашей памяти стерлись песни о его великих деяниях. Это изваяние было высечено вашими далекими предками из огромной соляной глыбы. Мы разбили статую вождя, как нам велел голос его духа. Соль тела великого Аттара — вот что поможет нам справиться с нелюдями! Вот какое оружие одолеет мертвого повелителя лемурийцев и отправит его туда, где ему самое место,— в вечное небытие!

Сперва над армией повисла недоуменная тишина, а затем все взорвалось криками ликования.

— Ты разгадала загадку Мудрейшего, Соня! Ты — наш Аттар, Соня! Веди нас, Соня! Вперед, на врага! Теперь мы одолеем короля лемурийцев!.

— Тише, тише! — ворчал Азуги, раздавая соль тела Аттара воинам, черпая ее из большого мешка, который везли в обозе на телеге медлительные волы.— Завтра мы настигнем нелюдей. Сыпьте им соль в глаза и на загривок!..

Посмеиваясь, люди брали крупную сероватую соль из мешков, пересыпали ее в мешочки и привешивали их на пояс.