Фанни даже не ответила ему — так потрясена была она, увидев его в таком состоянии духа… В комнате воцарилось жуткое молчание, в котором ощущалось присутствие мертвеца.

И вдруг где-то далеко, в темноте, собаки завыли, словно к покойнику…

Вой этот был таким заунывным и зловещим, жалоба такой отчаянной, а боль такой человечной, что даже у Фанни на лбу выступил пот!.. Они схватили друг друга за влажные от ужаса руки и разомкнули их, только когда собаки утихли..

Жак заговорил первым:

— Если бы собаки увидели призрак Андре, проходящий по парку или скользящий вдоль окон коридора, они и то не смогли бы залаять ужаснее. Как бы я хотел, чтобы эта ночь миновала… Я больше не могу… Только свет дня излечит меня…

— Встряхнись немного, скоро настанет день!.. Ты хотел поработать!.. У тебя, наверное, много дел, раз мы хотим завтра уезжать… Хочешь, спустимся вниз к тебе в кабинет? — предложила она.

— Нет! нет!.. Ни за что!.. Я не хочу проходить до света по коридорам замка… Ты испугаешься того, что я тебе сейчас скажу: я боюсь его встретить. Слушай!.. Ах, слушай же!.. слышишь?.. Теперь ты слышишь?..

На этот раз и она задрожала и тихо ответила:

— Молчи… Я слышу!

На несколько мгновений они замерли, неподвижные, как статуи… Когда звуки утихли, она сказала:

— В самом деле, как будто где-то бряцает цепь…

— Вот видишь, видишь!..

— Да, но я не совсем уверена… звук не повторяется… к тому же, он может быть вполне естественным… мы завтра выясним причину… и, вероятно, посмеемся, когда узнаем ее… Этот звук может доноситься снаружи, — быть может, дверь скрипит на петлях или ветер раскачивает цепь от висячего замка…

— Ветра нет, — отвечал он.

Небеса, казалось, решили сразу опровергнуть его слова: мгновенно поднялся ветер и они с изумлением услышали печальное завывание за окном и в глубине дымоходов. В то же время собаки снова принялись выть к покойнику! Это был такой печальный концерт, что Жак заткнул уши. Вдруг Фанни оторвала его руки от ушей.

— Я слышала звон цепей! — сказала она. — Этот звук слышится в комнатах, — говорю тебе, что в твоей комнате что-то двигалось…

— Вот теперь и ты тоже, и ты тоже! Вот видишь, я не сумасшедший!.. Это бродит привидение!.. Оно в моей комнате!..

— Где твой револьвер? — резко спросила Фанни, у которой пересохло в горле.

— Ах да, револьвер!.. Ты права!.. Если увижу привидение, я буду стрелять!.. Я пристрелю его, как собаку!..

— Теперь ничего больше не слышно! Но только, — продолжала Фанни, поверившая теперь в реальную опасность, — только кто-то ходил по твоей комнате.

— Погоди, я схожу за револьвером… Он в гардеробной, в ящике стола. Револьвер оставил там Андре! Я выстрелю в привидение из его собственного револьвера! А? Что ты на это скажешь?.. Может быть, это заставит его убежать! — и он усмехнулся, словно разум уже покинул его.

Он внезапно распахнул дверь в гардеробную. Комната, освещенная лишь луной, была погружена в полумрак. Помешкав мгновение, Жак двинулся в темноту, нащупывая руками стол, где надеялся найти револьвер.

Некоторое время Фанни слышала, как он шарит в темноте, открывает ящик… а потом… потом в маленькой комнате раздался оглушительный выстрел и страшный крик, упало чье-то тело…

Одним прыжком молодая женщина очутилась в гардеробной. Она наткнулась на мертвое тело — и это тело было телом Жака.

Глава XXI

МЕРТВЕЦ ОЖИВАЕТ

Она была убеждена, что он покончил с собой.