— Они не работают с другими агентами? — уточнил Зыбин.

— Нет. Конечно, нет. И так нельзя задавать вопрос. Учтите, что просто «агентов» не бывает. Есть информаторы, а есть осведомители. У «вольных стрелков» не бывает своих агентов, для этого они слишком засекречены. А информаторы вполне могут быть. И некоторые из них даже не подозревают о том, что поставляют нужную информацию офицеру спецслужбы. В этом и состоит специфика их работы. Скажите, Зыбин, что такое «пудинг»?

— На сленге сотрудников ЦРУ так называется штаб-квартира ООН, — вспомнил Зыбин, — мне кажется, что название достаточно точно отражает общую тенденцию, там наверняка, почти в каждом представительстве, есть свои сотрудники национальных разведок.

— Правильно. Что такое «сборка»? Отвечайте вы, Сапронов.

— Когда готовят сотрудников дипломатических миссий, — улыбнулся Сапронов, — их как-бы «собирают» для последующей вербовки. Продумывают операцию по их дискредитации и вербовке.

— Кого мы назваем «Спящим»? — поинтересовался Караев. — И чем он отличается от «вольного стрелка»? Отвечайте вы, Зыбин.

— «Вольные стрелки» действуют в собственной стране, тогда как «Спящих» засылают в чужую страну, чтобы они залегли на дно и готовились в течение многих лет к активной деятельности, — пояснил Зыбин.

— Хорошо, — улыбнулся Караев, — я вижу, что вы усвоили наши уроки очень неплохо. Во всяком случае, вы все трое были лучшими среди остальных. Теперь каждый из вас получит свою тему для разработки и распишет свои будущие действия. После чего вы получите конкретные задания. Вопросы есть?

— У меня есть, — поднял руку Сапронов, — у нас говорят, что так называемые «черные операции» остались в прошлом. Но я не совсем понимаю, как можно требовать от собственных сотрудников не нарушать установленных правил, если возникает подобная необходимость.

Караев почувствовал на себе взгляды всех троих офицеров. Он понимал, о чем говорит Сапронов. «Черными операциями» назывались такие спецмероприятия, во время которых приходилось идти на сознательное нарушение установленных правил и законов, чтобы добиться нужного результата. Считалось, что подобная практика была характерна для работы бывшего КГБ и в демократической России к ней не прибегали. Во всяком случае, именно так декларативно заявляли об этом все назначаемые в контрразведку и разведку руководители. Но все понимали, что обойтись без подобных методов практически невозможно.

— Это философский вопрос допустимого зла для победы добра, — немного подумав, сказал Караев, — дискуссии могут быть различными, как и точки зрения. Кажется, Уильям Чэннинг сказал, что если войной можно унитожить войну, то позволительна даже война, А если убийством можно уничтожить убийство, то позволительно и убийство. Если вы хотите знать мою личную точку зрения, то я считаю подобные тезисы несколько сомнительными. Не аморальными, но вызывающими некоторые споры. Еще Макиавелли писал о том, что в политике должно быть дозволено все, любые методы, для достижения своих целей. А если я должен отвечать как ваш наставник, то должен признать, что не всегда можно достичь необходимых результатов, работая в «белых перчатках». Особенно в нашей работе. Но если я должен отвечать как законопослушный гражданин, то, конечно, с подобными тезисами я не должен соглашаться. Категорически. Теперь выбирайте, что вам больше нравится.

— А вам? — Сапронов не хотел сдаваться. Он умел спорить. Это более всего нравилось в нем полковнику Караеву.

— В каждом случае должен быть индивидуальный подход, — дипломатично ответил Караев, — и каждый такой случай нужно рассматривать как явное исключение из общего правила.