Тишину в комнате нарушали лишь шум дождя снаружи да потрескивание дров в очаге. Медведь снова заговорил:

– Если вы отдадите мне свою младшую дочь, тогда та, которая умирает… – Он повторил свою речь, так же переводя дыхание после каждого слова.

Мама поднялась с табурета около кровати Зары.

– Вы могли бы вылечить мою дочь? – спросила она почти шепотом, а в глазах засветилась отчаянная надежда.

– Да, – прорычал голос.

– Как?

– Если вы отдадите мне свою младшую дочь, тогда та, которая умирает… – начал медведь в третий раз.

Но тут встал отец. Он как будто только что собрался с мыслями – как после удара.

– Хватит, – сказал он громко. – Ты не получишь Роуз. И никого другого.

Медведь повернулся к отцу, потом к Роуз.

– Не решайте так скоро, – проговорил он. – Я вернусь через семь дней. Тогда вы мне и ответите.

И пошел к двери. Я сам видел, как Роуз ее плотно закрыла, но дверь распахнулась сама собой, и медведь исчез в ночи.

Отец быстро подошел к двери и захлопнул ее.

Мы все изумленно молчали. Если бы не большая лужа посредине комнаты, где стоял медведь, думаю, никто из нас, кроме Роуз и мамы, вообще не поверил бы в то, что все происходило наяву.

– Арни, – сказала мама.

– Отец, – послышался голос Роуз.

Они заговорили одновременно, но отец покачал головой.

– Тут нечего обсуждать, – произнес он не терпящим возражений тоном. – Это колдовство, мы не будем в нем участвовать. Ни за какие обещания или богатства.

– Но, Арни, – сказала мама, – подумай о нашей Заре…

– Нет! – резко ответил он. Никогда раньше я не слышал, чтобы отец повышал голос на маму.

Мама побледнела:

– Но мы должны уважить его просьбу. Иначе на нас обрушатся еще большие неприятности.

– Ольда, мы не будем больше об этом говорить, – отчеканил отец. – Иди к Заре. Холодный воздух не пошел, ей на пользу.

Мама вернулась к Заре, но, несмотря на бешенство отца, в ее глазах все еще светился лучик надежды. Было ясно, что она так этого не оставит. Я сходил за платком для дрожащей Зорды, потом повернулся к Роуз. Она сидела на стуле возле огня, я сел рядом и взял ее за руку. Та оказалась совсем холодная. Взгляд сестры испугал меня. В нем было волнение, смешанное со страхом и замешательством.

– Что все это значит, Недди?

Я покачал головой.

– Когда я была маленькой, мама рассказывала мне истории, в которых животные разговаривали. Я, конечно же, ей не верила, но теперь…

Я молчал.

– Ты видел, как переливалась его шерсть?

– Она была мокрая, – рассеянно ответил я.

– Белый медведь, – выдохнула она. – Как раз такой, с каким я мысленно дружила в детстве.

Я наклонился, чтобы помешать угли в очаге.

– А ты видел его глаза? Недди, как ты думаешь, это может быть тот же медведь, которого я повстречала на днях? Думаю, это он.

Я опять покачал головой, не желая по некоторым соображениям одобрять такую мысль. Но тут подошел отец и прервал нас.

– Надо еще помыть посуду, а потом, наверное, лучше пойти спать.

Мы послушно встали. Отец взял Роуз за руку.

– Не позволю ни одному дикому животному забрать тебя, Роуз. Ты это знаешь. Я всегда буду тебя защищать.

– Но, папа, а как же Зара?

– Мы будем о ней заботиться.