Как-то раз Тор, напившись, уснул у руля, и мы попали в зыбь. Горан взял штурвал и уверенно повел нас вперед. Казалось, что Горан и Гест привыкли к ненадежности Тора и спокойно относились к его выходкам.

Для навигации у Тора имелся магнитный камень, который он всегда носил с собой в маленьком кожаном мешочке. У моей мамы тоже был такой, поэтому я знала, как им пользоваться. Но не переставала удивляться каждый раз, наблюдая, как игла медленно передвигается на север, указывая на Полярную звезду.

На шестой день на горизонте показались Шетлендские острова, и Гест сказал, что Южная Норвегия лежит прямо к востоку от нас, но мы слишком далеко, чтобы ее увидеть. Если будем двигаться с той же скоростью, добавил он, то окажемся в Сюрое через восемь-девять дней.

Но на следующий день ветер стих. Мы простояли неподвижно несколько часов, и вдруг Тор крикнул мне, чтобы я взяла штурвал. До этого моя работа заключалась в приготовлении пищи и вычерпывании воды (из-за низкой посадки кнорра это было непрерывной и важной работой). Гест и Горан опустили парус, и Тор мрачно объяснил мне, как прямо держать руль. Он был самым крупным из троих мужчин и поэтому взял весло с одного бока, а Гест и Горан по веслу с другого.

Я довольно скоро почувствовала штурвал и приноровилась к нему, да и Тор постоянно выкрикивал указания. Грести было тяжело, и я посочувствовала мужчинам: от напряжения по их лицам тек пот. Ко времени обеда Тор вернулся к рулю, а я пошла готовить копченую рыбу и резать хлеб. Тор все время прикладывался к фляжке, и Гест за ним внимательно наблюдал.

На небе появились тучи, и я решила, что это хорошо – грести будет не так жарко. Но в воздухе чувствовалось что-то странное. Снова подул ветер, гоня по воде белые гребешки. Небо становилось все чернее.

Тор подпрыгнул, пролив содержимое фляги.

– Поднять парус! – рявкнул он.

Гест нахмурился:

– Надвигается большая буря, Тор. Лучше не рисковать парусом.

– Пусть! – крикнул в ответ Тор. – Мы ее оседлаем. И хорошо повеселимся!

– Но за последние минуты направление ветра поменялось несколько раз, – возразил Гест. – Ты знаешь, что это предвещает…

– Поднимай парус! – прорычал Тор. – «Лучше пойти ко дну, чем спускать паруса», – продекламировал он.

Горан и Гест с неохотой занялись парусом. Ветер бушевал, материя вырывалась из рук, но в конце концов парус взвился вверх, надулся, и мы помчались вперед сквозь бушующие волны.

Тор выхватил у меня штурвал. От него разило пивом, и мне вдруг стало страшно. Гест и Горан ходили по лодке, проверяли снасти. Мне ничего не говорили, но я взяла черпак для воды.

С неба лил дождь, смешиваясь с брызгами волн. Я тут же вымокла насквозь, но даже не заметила, увлекшись вычерпыванием. Вскоре Гест и Горан пришли мне на подмогу.

Волны становились все выше. Казалось, что вместо каждого вылитого в море черпака воды назад, на борт, возвращаются три.

Каждый раз, когда я видела огромную накатывающую волну, я была уверена, что это конец, что корабль опрокинется. Но суденышку удавалось выскользнуть из-под волны.

Ветер ревел, но парус не поддавался. Снасти, сдерживающие его, натянулись до предела и в любой момент могли лопнуть.

Тор всем телом налегал на штурвал, борясь с ветром и мощными волнами, чтобы удержать судно. Глаза его горели, а лицо светилось от каких-то одному ему ведомых чувств. Казалось, он даже улыбается.

Гест что-то крикнул Горану. Они отбросили черпаки, побежали к парусу и спустили его. Я посмотрела на Тора и увидела, что его лицо исказилось от ярости.