Он не представлял, что можно так низко пасть.

Ему нужно одно – верить во что-то.

Что-то существенное, что-то более великое, чем бессмертие его матери… и его собственное.

Поднимаясь на ноги, он чувствовал груз лет, когда потянулся за штанами Матиаса маленькими ему на два размера. В какой-то момент Девина сорвала их с него, и в итоге они оказались под одной из проклятых шлюпок. По крайней мере, они не угодили в реку.

Подхватив сверток, он взял штаны за пояс и хорошенько встряхнул, чтобы привести в носибельное состояние…

Что-то вылетело из заднего кармана. Он понял, что это, сразу же как увидел… даже в темноте он знал.

Он натянул штаны и подошел поднять листок.

Свернутая газетная статья приземлилась в каком-то дюйме от воды, чуть не потерянная.

Он не хотел смотреть на нее. Не желал видеть фотографию, которую запечатлел в памяти. Не хотел оценивать ни слова того текста, который знал наизусть.

Но у его рук были другие соображения на этот счет.

Следующее, что он осознал – то, что смотрит на лицо Сисси, это красивое, умное молодое лицо. Будучи не в состоянии отвести взгляда, он сказал себе, что его так пленила эта фотография потому, что она была символом всего, что он ненавидел в Девине.

Но дело в другом. Не только в этом.

Скользя пальцами по сочетанию черных и белых пикселей, он прикоснулся к изящной золотой цепочке, которую сейчас носил на своей шее, ту, что дала ему мама Сисси… и он вспомнил мгновения, когда он был со своей девочкой, рассказывал ей о псе, пытался дать ей что-то, за что можно держаться, во что можно верить в моменты, когда кажется, что лучше уже никогда не будет…

В мгновение жестокой ясности он осознал, что Девина выигрывала. Несмотря на два-один в его пользу, дерьмо, которое она вытворяла с теми блондинками, цепляло его, помещая горечь и ярость за Сисси на передовую его разума.

Превосходная стратегия.

Эта девочка действительно была его Ахилесовой пятой.

Джим перевел взгляд на реку, на свет. Потом опять на распечатку.

Девина не изменится. Она будет продолжать использовать его слабость; это – как она сказала – ее предназначение.

Значит, меняться нужно ему.

Выругавшись, он свернул вырезку и пошел вдоль слипа. На дальнем краю, выйдя из-под крыши сарая, он замер в лунном свете.

Взяв листок за верх, он начал рвать кусок бумаги надвое, одна рука дергала в сторону, противоположную другой…

Он зашел не далеко, прежде чем остановиться.

– Черт возьми, – пробормотал он. – Сделай это… просто, мать твою, сделай!

Но что-то мешало его нервным окончаниям, приказ мозга был перенаправлен в другое русло.

Пропустив руку сквозь волосы, он хотел отпустить Сисси. На самом деле.

Буквально молился об этом.

Единственное, что до него дошло, – реальный факт, что Сисси не просто страдала в той почивальне демона. Она была во власти Девины… и значит, не была в безопасности.

Его враг способна на все.

Что ему нужно – так это вытащить Сисси оттуда.

Пробуждение Мэлс было резким, темнота, окружавшая ее, привела ее назад в реку и, задыхаясь от воды…

Реальность вернулась в мгновение, когда она увидела напротив полоску света на уровне пола. Гостиничный номер. Матиас…

Повернувшись к нему лицом, она обнаружила его крепко спящим, его грудь под одеялом медленно поднималась и опускалась.

Он лежал на спине, руки сверху покрывала, вдоль тела. Казалось, он был готов вскочить с кровати в любое мгновение.

Либо так, либо он лежал словно в гробу.

Радостная мысль.

Боже, ну и ночка.

Спасибо, что она быстро смоталась в круглосуточный сувенирный магазин, и вечер прошел так же, как и предыдущий с ним, мгновения эротического единения перемежались с таким сном, который бывает только когда вырубаешься от усталости.