— Поджог? — догадалась я.

— Этого, к сожалению, не знает никто, — обреченно сказал Олег Иванович. — Конечно же, было заведено уголовное дело, но расследовать никто ничего не стал. В милиции решили, что это результат небрежности одного из сотрудников агентства. Может быть, даже и самой Инны.

— А вы сами как думаете? — спросила я. — В чем была причина этого пожара?

— Даже не знаю, — с сомнением произнес Олег Иванович. — Но мне с самого начала не понравился этот Ковальков. Он буквально влез в нашу жизнь. Может быть, и пожар — тоже его рук дело.

— Почему «тоже»? А что еще он такого натворил?

— Убил Инну, — сказал Олег Иванович, даже глазом не моргнув.

— Ну, это пока не доказано, поэтому советую вам не торопиться с выводами.

— А какие еще вам нужны доказательства? — немного вспылил Олег Иванович. — У него были все основания для того, чтобы убить мою жену. Он оказался жадным человеком, которому не хватало половины всех доходов, вот он и решил стать полноправным владельцем агентства.

— В таком случае не проще бы было ему выкупить долю у Инны?! — предположила я.

— Нет, — резко ответил Олег Иванович. — Инна никогда не рассталась бы со своим любимым детищем. Она даже не представляла, что может заниматься еще чем-нибудь.

— Где, когда и при каких обстоятельствах вы встречались с Ковальковым? — как на допросе спросила я.

— Я один раз заходил в агентство, видел его там мельком, — вспоминал Олег Иванович. — Один раз мы с ним даже разговаривали о чем-то. Инна тогда устроила банкет, так как исполнился год с момента основания их общего дела. Я был в качестве мужа Инны, а Ковальков — один, у него нет супруги. Насколько я знаю, в свои тридцать пять лет он и женат никогда не был.

— А дети?

— Ольга Юрьевна, иногда мужчина сам не знает, есть у него дети или нет, — с укором ответил Сусимов. — А вы хотите, чтобы я вам ответил на этот вопрос.

— Значит, вы предполагаете, что этот самый Ковальков был любовником вашей жены? — повернула я разговор в другую сторону.

Олег Иванович утвердительно кивнул. Он опять помрачнел и уставился на чашку, кофе в которой уже давно остыл.

Я постаралась еще разговорить Олега Ивановича, но теперь он уже не был расположен к беседе, а угрюмо косился на дверь.

Когда же я замолчала, Сусимов поднялся со своего места, так и не глотнув кофе, и попрощался со мной. Я дала ему номер своего сотового телефона, чтобы не терять с ним связи, и на этом мы расстались.

Как только дверь за Сусимовым закрылась, я с облегчением вздохнула. Все-таки он очень тяжелый человек, с которым не очень радостно общаться.

Передо мной лежала фотография его жены, оставленная Сусимовым. На меня весело смотрела симпатичная девушка с курносым носиком и озорными глазками. Губы были тонкими, но это нисколько не портило ее лица. Зато ямочки на пухлых щечках смотрелись просто завораживающе. Инне было не больше двадцати шести лет, подумала я, рассматривая фотографию и вспоминая то, что рассказал мне Сусимов. Олег Иванович дал мне, наверное, ее самую удачную фотографию. Инна была заснята на своем рабочем месте — за столом, на котором стоял компьютер и лежали ровными стопками бумаги. Офис ничем не отличался от всех остальных помещений подобного типа. Даже обои на стенах были точно такими же, как и в кабинете, где сидели все остальные сотрудники нашей редакции.