– Я пытаюсь прийти в себя, отдышаться от всего пережитого, – объяснял я ей. – Это тебя совершенно не касается. Я просто пытаюсь перевести дух.

– Ты меня не любишь.

– Да нет! Конечно же люблю, дело совсем не в этом.

– Раз так, то почему мы не трахаемся?

Я положил ей руки на плечи.

– Это тебя до такой степени беспокоит? Посмотри на меня. Я тебе кое-что скажу. Ну, посмотри на меня. А теперь послушай, послушай внимательно, Паула… Вполне возможно, мы с тобой начнем трахаться, и очень скоро.

– Когда же?

– Вот этого я не знаю. Не могу назвать тебе точную дату. Но очень скоро – это не значит через полгода.

Она приготовила мне кофе, почти прозрачный. Он уже остыл, но я его все же выпил, держа руку у нее на плече и слегка сжимая его, чтобы она поняла, что должна надеяться.

– Я сейчас нахожусь накануне больших перемен, – продолжал я, глядя в окно и вдыхая исходивший от Паулы запах жасмина. – Я полагаю, это вопрос нескольких дней, в худшем случае – недель. Не знаю точно. Рим ведь не в один день был построен.

Я ей не лгал. События разворачивались все стремительнее. Я чувствовал, что меня несет мощный поток, ощущал, что утратил контроль над происходящим. Наконец-то, После всех этих жутких самокопаний. Черт возьми! Но я знал, что, когда я выберусь из этого водоворота, из этой страшной воронки, я увижу свет. Вступлю на путь истинный с одной из женщин и больше не сверну с него. Мои глаза откроются. Все наконец покажется мне таким простым и ясным. У меня начнется нормальная жизнь. И я не исключал даже вариант с Мэри-Джо. А ведь она была в коме. Больше мне ничего не сказали насчет ее состояния. Но я не исключал даже ее. Если такова моя судьба.

Я слушал радио в машине, передавали хиты этого лета, Я заранее соглашался с любым решением, которое «судьба-а-а мне пре-по-о-однесе-о-от». Пусть это будет та или эта, а может, какая-нибудь совсем незнакомая – но пусть она будет единственная, раз и навсегда! Это все, чего я хотел. Я ждал только ее знака. И, как я говорил Пауле часом раньше, все наводило меня на мысль, что это произойдет очень скоро.

Не заниматься с Паулой любовью становилось все труднее и труднее, учитывая, что мы спали в одной постели. Иногда, проснувшись, я обнаруживал, что приник к ней всем телом, что готов совершить еще одну ошибку. В таких случаях моя решимость начинала колебаться. А еще когда мы слушали музыку и она клала мне голову на колени, при этом чаще всего была без трусов или надевала какие-нибудь совершенно потрясные. Или когда она бывала в полудреме после укола и мне было достаточно в приступе безумия вставить ей, она бы ни о чем не догадалась. Паула была как дамоклов меч над моей головой! Надо было действовать быстро, надо было совершить спринтерский бросок сквозь густой подлесок с колючим кустарником, надо было чуть не крылья себе отрастить, чтобы все преодолеть, но я верил в судьбу.

«The readiness is all», – как говаривал Шекспир. Я знаю еще одно подходящее к случаю выражение: «Не позволяй событиям повседневности сковывать тебя. Но никогда не избегай их» . Я припомнил еще несколько фраз в том же духе, но тут мне позвонила Крис. Моя дорогая женушка…

Она была в страшной тревоге.

– Вольф пропал, – сообщила она срывающимся голосом.

– Как так пропал?

– Натан, у меня ужасное предчувствие…

– Ты хочешь сказать, он тебя бросил?

Такая возможность существовала, но, похоже, это был не тот случай. Разумеется, требовалось, чтобы я сейчас же пришел. Чтобы спокойно поговорить, я решил припарковаться, пока не задавил какого-нибудь придурка, который увлеченно беседует по мобильнику и переходит улицу где попало.