-Ради кто?

-Радифо…, - мужичок замолчал, нахмурился, - ну, радиваксация. Ну, ты знаешь.

-А…, радиация?

-Во-во, оно самое. Там думаешь, нету? Да там ещё больше чем тут.

-Так-то да. – Сталкер глубоко затянулся, выдохнул дым. – Нафига я с тобой вообще на эту тему заговорил? Всё равно не понимаешь. Вы тут давно перестали Её слышать.

-Да вот и хорошо, что перестали. – Ворчливо отозвался мужичок, присаживаясь на кочку. – А то думаешь, как я тут оказался, а? Знаешь?

-Нет, ты не говорил.

-А потому что не знаю как. Потому и не говорю. Не помню я, тут считай, никто не помнит, а вот это вот осталось. – Мужичок расстегнул рубаху и показал грудь – четыре длинных, размазанных, бугристых шрама, отчётливо виднелись на коже, хотя солнце едва взошло. Собственно, такие шрамы, наверное, и глубокой ночью разглядеть не трудно. Мужичок запахнул рубашку, стал пуговицы обратно застёгивать. – И чего говоришь, надо слышать Её, да? Так она меня к этому и привела. Я ж очнулся-то тут. Барыга наш, сам меня и зашивал. Да сам видишь, как зашил, живодёр проклятый.

Помолчали, а потом мужичок снова заговорил.

-Нет сталкер, не надо людям Её слышать – на погибель Она зовёт. Пришёл сюда, знай – помрёшь ты, рабом Её станешь или вот как мы, не человек, половинка от него, окурок считай.

-Многие вернулись на Большую землю…

-Брешут. – Махнул рукой бородатый. – Никто не уйдёт. А уйдёт – так вернётся. Раз зашёл, всё, пропал. Найдёт везде. И обратно зазовёт. Только так как мы можно спастись дружище, только так – окурком стал, значит, спасся. Но цена высоковата. – Он замолчал, тоже прикуривая. – Цена та, ты сам и есть. Голова твоя. – В доказательство по голове стукнул. Звук был мягкий, с выпадением густых осадков белого цвета на левое плечо. – Вот цена-то. Всё заберёт. Имя твоё заберёт, родных лица, всё, ничего не оставит. Но иначе никак. Или так, или вот как ты – звать будет, всё время звать тварина Она этакая…

-Ты что? Дурак совсем? – Испуганно проговорил сталкер.

-А что? – Бородатый пожал плечами. – Я окурок дружище – не только я Её не слышу, но и Она меня слышать перестала. Сечёшь да? Вот так только и можно вырваться от неё. Но не полностью – всё равно тут останешься, тут сдохнешь и кости твои тут лежать будут. Но так хоть дольше проживёшь.

Они замолчали. Бородатый смотрел вдаль, и во взгляде пылала ненависть – старая, слепая, у неё даже особого вектора не было, он просто ненавидел эти холмы, то, что лежит за ними и всё, что там живёт. Сталкер смотрел в ту же сторону. Но его глаза полны тоски, печалью светятся они…

-Во бля… - Сталкер поднял винтовку и приложил прицел к глазу.

-Чёго там?

-Мужик…, странный какой-то. Ща, секунду…, ага, нет, нормально идёт, не зомбак.

-Чё? А так сразу, не видать что ли?

-Так как я увижу? Он в плаще глухом, на ебале маска. Так и не…

-Маска? – Глухо отозвался бородатый.

-Ну.

-Как у клоуна, вот как в мультиках, ага? – Почти прошептал окурок.

-Не, походу просто мешковины кусок с дырками для глаз и очки тёмные.

-Фух! Мать твою! – Радостно выдохнул окурок. – Я ж чуть не обосрался! – С ещё большей радостью добавил он. – Думал, всё – нашла Она меня, услышала как-то и вот, дружка-то моего… - Сталкер опустил оружие и уставился на бородатого. – Чё вылупился-то так? – Буркнул окурок. – Ну, не всё я забыл. Кой-чего иногда вспоминаю. Всплывает, знаешь, во сне. Вот я и…

-А почему клоунская, ну, в мультиках как?

-Да был один такой.