Этот ужасный звук усилился, когда Тиллмэйриас снова нагнулся, положив ладонь мне на шею:

— Что ты там недавно говорил? У тебя дома есть коллекция богов? Твоё хвастовство не имеет для меня смысла. Я — последний хранитель знаний Ши'Хар, и мой народ создал богов. Чего бы ни достигло ваше звериное племя, в наших глазах вы всегда будете не более чем животными.

Последним, что я видел, были его ужасные глаза, ненавистно пялившиеся на меня сверху. Последним моим сожалением было то, что я не мог сострить в ответ, прежде чем потерял сознание. «Дурацкая сломанная челюсть», — подумал я, и тьма отсекла меня от мира.

Глава 41

Во тьме я увидел лишь один огонёк, но по мере того, как я фокусировал на нём своё внимание, он рос, пока я не обнаружил, что сижу рядом с ним, рядом с одинокой свечой в тёмной комнате. Передо мной был стол, и напротив меня сидел другой человек, которого я узнал.

— Привет, — дружески сказал я.

— Привет, — с самодовольным выражением ответил мой близнец. Я сразу же понял, что мой альтер эго был таким же умником, как и я, заносчивый ублюдок.

— Где я? — спросил я, решив не затягивать разговор.

— Это — наш конец… или начало, в зависимости от твоей точки зрения, — сказало моё второе «я».

— Слушай, — сказал я своему двойнику, — я знаю, как сильно мне нравится быть таинственным, но как насчёт того, чтобы отбросить околичности, и просто говорить как есть. Скоро и этот сон тоже исчезнет.

— Не совсем так, — ответил другой я. — Время — иллюзия. В некотором роде, этот разговор будет длиться вечность… в другом — он уже завершился… а для некоторых — лишь начался.

Я застонал:

— Я уже начинаю желать, чтобы он закончился. Если это — посмертие, то прошу, вычеркни меня из списка.

— Это — не посмертие. Ты ещё не умер.

Мои глаза сузились:

— Тогда кто ты такой?

— Я — ты, — сказало моё второе «я».

— Неужели? А я-то думал, что ты будешь посимпатичнее, — парировал я.

На это мы оба засмеялись — пока я не осознал, что это довольно жалко, смеяться над своими собственными шутками с воображаемым другом… умирая. Я задумался, было ли то же самое с Марком.

— Я здесь для того, чтобы предложить тебе выбор, — сказал мой двойник, снова возвращая моё внимание к разговору.

— Какой выбор?

— Знание… или незнание, — ответила моя галлюцинация, и, раскрыв ладони, протянула мне маленький предмет.

Он притянул к себе мой взгляд, пока сам я ответил:

— А какая разница?

— Вот именно.

Предмет в его руках был фруктом, розово-жёлтого цвета, очень глянцевым, и при виде его меня пронзило узнавание. Ши'Хар называли это «лошти», редкое творение их деревьев-матерей и деревьев-отцов. В нашем языке его можно было бы наиболее подходящим образом назвать «плодом предков».

— С этого всё началось, — сказал я, читая лекцию своему альтер эго. — Когда наш предок украл лошти… — начал я, и замолчал, буравя фрукт взглядом, а тот будто вырос в размерах. Я перешагнул порог… дверь в моём разуме раскрылась, и теперь я решил заглянуть внутрь, посмотреть на знание, которое прежде парализовало меня страхом.

Через мой разум пронеслись две тысячи лет жизни и борьбы мужчин и женщин, воспоминания моих предков, тянущихся позади меня в линии, которая восходила к источнику моего страха… к тому мигу, когда мой изначальный предок украл и съел лошти из рощи Иллэниэл.