|
- Виола, это же…
— Он не остановился! — замечает госпожа Кайл. Да, зонд летит дальше, мимо главной площади и по дороге на запад… — Выходит, самый яркий источник света… — начинает Брэдли. И тут мы все видим.
[Тодд]
Солдаты горят… Всюду крики… Воняет паленым мясом… Я кое-как подавляю тошноту… Спэкл идет прямо на меня… Он стоит на спине рогатого зверя, ноги надежно примотаны к чему-то вроде сапог, образующих с седлом одно целое, — ему даже не приходится балансировать… В каждой руке у него по горящему факелу, а прямо перед ним — огромная белая рогатина… И я вижу его Шум… Я вижу себя в его Шуме… Себя и Ангаррад посреди чистого поля… Она ржет и брыкается, из крупа торчит сломанное древко… А я пялюсь на спэкла… Безоружный… Прямо за мной — самое слабое место в нашем строю… В Шуме спэкла он стреляет из рогатки, и огненный поток сносит меня и солдат за моей спиной… Оставляя огромную брешь, через которую вражеская армия хлынет к городу… И мы проиграем войну, не успевшую толком начаться… Я хватаю поводья и пытаюсь сдвинуть Ангаррад с места, но в ее Шуме только боль и панический страх, а сама она все твердит Жеребенок Жеребенок Тодд! и от этих криков у меня разрывается сердце. Я оборачиваюсь в седле, отчаянно ища взглядом мэра, да хоть кого-нибудь , кто сможет пристрелить спэкла с факелами… Но мэра не видно… За дымом и толпой перепуганных солдат… Никто даже винтовки не подымет… А спэкл уже заносит над головой горящие факелы… И я думаю: Нет… Я думаю, Нет, так нельзя, не может все так кончиться … Я думаю, Виола… Я думаю, Виола… И: Виола? Может, мое оружие подействует и на спэкла? Я выпрямляюсь в седле… И вспоминаю, как ее уносил от меня конь Дейви… Вспоминаю ее сломанные лодыжки… Как мы пообещали друг другу, что никогда не расстанемся, даже в мыслях… Вспоминаю ее пальцы, переплетенные с моими… (стараюсь не думать о том, что бы она сказала, если б узнала про мою сделку с мэром…) И думаю только: Виола… Думаю: Виола… Прямо в спэкла на рогатом звере… Думаю… ВИОЛА! Его голова резко дергается, он роняет факелы и падает на спину своего зверя, а потом выскальзывает из седельных сапог и валится на землю. Лишившись наездника, рогатый зверь пятится, разбивая своей тушей волну наступающих спэклов, и тут… За моей спиной раздается ликующий рев… Я оборачиваюсь и вижу солдат: они пришли в себя, они бегут вперед, на врага, они уже всюду… Среди них вдруг оказывается мэр. Он говорит: — Отлично, Тодд! Я знал, ты не подведешь! Ангаррад подо мной теряет силы, но все еще зовет: Жеребенок Жеребенок Тодд? — Некогда отдыхать, — говорит мэр… Я поднимаю глаза… и вижу… огромную стену вражеской армии, неумолимо идущую вперед, чтобы сожрать нас заживо…
[Виола]
— Господи,- выдыхает Брэдли. — Это… — в ужасе произносит Симона… — Они что же, горят?! Брэдли нажимает кнопку, и картинка приближается… Да, они в самом деле горят… Сквозь клочья дыма мы видим страшный хаос: солдаты мечутся туда-сюда, одни пытаются наступать, другие бегут… А третьи горят живьем… Кто-то бежит к реке, но не добегает и остается лежать на земле… У меня в голове бьется одно слово: Тодд. |
