Как бы то ни было, за годы сопротивления к нему вернулось чувство собственного достоинства. Его больше не мучил горький стыд. Египтяне преодолели страх и теперь, исполнив свой долг, могли предстать перед судом богов со спокойной совестью.

К градоправителю спешил его оруженосец.

— Приближаются два корабля гиксосов, — с широчайшей улыбкой объявил он.

Эмхебу показалось, что оруженосец повредился в уме или приснился ему в кошмаре.

— И ты радуешься их приближению?

— Радуюсь, господин. Уж очень неудачный момент они выбрали.

— С чего ты взял?

— Дело в том, что прямо наперерез им с юга идет лучший в мире флот: два десятка египетских барок под предводительством самой царицы Яххотеп!

12

В изысканной золотой диадеме, которую передала ей мать, со священным мечом Амона в руках царица Свобода стояла на носу передового судна. Оно быстро скользило по реке, благодаря усилиям множества гребцов.

На вражеских кораблях ее сразу же заметили. При виде египетских барок гиксосы быстро подняли паруса и пустились наутек со всей возможной поспешностью.

Египетские воины приветствовали барки радостными торжествующими криками.

Наконец-то прибыло долгожданное подкрепление!

Градоправитель Эмхеб удивленно смотрел, как на берег высаживаются лучники и еще какие-то люди, довольно многочисленные, похожие скорее на земледельцев, чем на воинов.

— Счастлив видеть тебя, царица! Но скажи, кого ты привела мне в подмогу?

— Жителей Коптоса и окрестных селений, недавно освобожденных нами. Ты сам их обучишь, Эмхеб. Гарнизону Кус не помешает пополнение. В Фивах каждый воин на счету. Но как ни мало мое войско, я не могла не прийти к тебе на помощь. Ты ведь прочел мое послание.

Градоправитель в недоумении сдвинул брови.

— Я не получал от тебя никаких посланий, царица.

Улыбка сбежала с лица Яххотеп.

— Мы посылали одного из лучших голубей. Видимо, его убили.

— Скорее всего, бедняга стал добычей коршуна.

— Скорее всего, — проговорила царица, хотя вовсе не была в этом уверена.

— Самое главное, ты здесь. Ты подоспела вовремя. Многие поверили лживым слухам о твоей смерти, и сколько я не разубеждал их, твердили, что надежды больше нет.

— Теперь каждый воин увидит, что я жива. Я не уеду из Кус, пока не рассею все сомнения и страхи. Мы привезли тебе много оружия и провизии. Большая часть барок останется здесь. В основном это грузовые суда, но есть среди них и быстроходные. Благодаря новым парусам они обгонят любое судно гиксосов и в случае нужды мгновенно доставят тебя в Фивы.

Видеть царицу, говорить с ней, вместе встречать рассвет и благоговейно слушать, как она взывает к богам, моля их не оставить Египет и наполнить сердца его освободителей мужеством и отвагой, — что могло быть прекрасней! Отныне никто уже не страшился будущего.

Яххотеп устроила пир в честь победителей, изгнавших гиксосов из Кус и Коптоса. Сколько еще праздников и пиров предстоит им всем, когда Египет освободится от захватчиков!

Царица показала, какой подарок приготовлен у нее для правителя Апопи. Дружный смех раскатился по залу.

Повелитель гиксосов взял небольшого скарабея и тотчас же выронил его на каменные плиты, будто схватился за раскаленный уголь.

— Кто посмел подобрать эту мерзость, да еще прислать ее мне?

— Египетский пращник в Кусе перебросил скарабея в наш лагерь, — отвечал Хамуди. — Жуковика подобрал один из военачальников и отправил в столицу с гонцом.

— Немедленно казнить обоих, вот дурни! Нет, ты только прочти, Хамуди, прочти, что написала эта паршивая дрянь!

Распорядитель казны поднял скарабея с надписью, высеченной отчетливыми аккуратными иероглифами.