Мнимый брат этот план одобрил и обещал, что в следующий раз придет сюда не один.

Наконец долгожданная ночь настала.

Ублажив начальника тайной службы и дождавшись, пока он уснет, заговорщица тихонько выскользнула в слабо освещенный коридор, ведущий к кухне и кладовым.

Бесшумно ступая босыми ногами, она боялась дышать, хотя в этот час здесь не было ни души.

Ей предстояло в последний раз отдаться стражнику, чтобы тот впустил мнимого брата и его сподвижников.

— Я пришла. Ты здесь, милый? — позвала она тихонько.

Ей никто не ответил.

С удивлением она шагнула во тьму и едва не напоролась на огромный вертел — на него обычно насаживали гусей, поджаривая их над очагом. Постепенно ее глаза привыкли к темноте, она даже различила на полу что-то темное.

— Это я, милый. Зачем ты прячешься?

От волнения у нее пересохло в горле. Девушка едва не споткнулась, натолкнувшись на неведомое препятствие.

Склонившись, стала его ощупывать. Пальцы погрузились в теплую липкую жижу. Коснулись волос, носа, разверстого рта лежащего окровавленного человека.

В диком страхе она закричала. И сейчас же кухня озарилась вспыхнувшим факелом.

— Я собственноручно свернула башку мерзавцу, — проговорила госпожа Аберия. — Заметила, что он увивается за тобой, хотя это строжайше запрещено.

Обезумев от ужаса, несчастная затравленно вжалась в стену.

Аберия разорвала на ней одеяние.

— У тебя красивая грудь, и вообще ты недурна. Прежде чем сдохнуть, дурень рассказал, что позволил тебе видеться с братом. Нарушил приказ. Твоего братца и его дружков уже поймали. Ты хотела тайно провести сюда наших врагов, ведь так?

— Я… Я ничего тебе не скажу!

— Не скажешь, милая? Правитель повелел нам выследить всех мятежников. А у меня неплохое чутье. Ты все мне выложишь без утайки, иначе вот этот факел изрядно попортит твою несравненную красоту!

Девушка бросилась на торчащий вертел, острие проткнуло ей горло.

Когда Аберия заглянула мертвой в лицо, ей почудилось, что на нем написано торжество.

13

Весь день под палящим безжалостным солнцем царица Яххотеп лично разносила еду и питье плотникам, которые трудились на верфях не покладая рук. Северный Ветер, нагруженный тяжелыми кувшинами и корзинами, даже в невыносимую жару безропотно и неторопливо трусил за хозяйкой. Весельчак Младший, насторожив уши, беспокойно принюхиваясь, охранял царицу, не отставая от нее ни на шаг.

Постоянное присутствие Яххотеп, ее горячее участие удерживало жителей Фив от беспросветного отчаяния. Да, они вновь обрели свободу, но надолго ли? Повстанцы еще не одолели чудовища, лишь раздразнили его. Страшно было представить, какой удар рано или поздно обрушат на них гиксосы.

Только лучезарная улыбка Яххотеп, ее красота, ее решимость идти до конца, вопреки любым трудностям, вдохновляли людей на подвиг. Душа фараона Секненра жила в ней и придавала сил.

Одна Тетишери догадывалась, что в действительности дочь терзают сомнения и неуверенность в завтрашнем дне.

Однажды они ужинали вдвоем на террасе дворца. Перед ними простирался военный лагерь.

— Может быть, лучше приостановить наступление войска? Довольно и того, что Фивы свободны, — заговорила Тетишери.

— Благоразумные люди поступили бы именно так.

— Ты хочешь сказать, что мы, неблагоразумные, поступим иначе?

— Во имя Египта мы не имеем права удовлетвориться тремя победами. Оберегая свободу единственного нома, мы обречем его в будущем на еще худшее рабство. Гиксосский правитель с легкостью захватит город если мы укроемся за его стенами и побоимся продолжать войну.

— Мы слишком слабы.