— Тебе следовало хоть немного выспаться, господин, — посетовал Яхмес, сын Абаны.

— А сам-то ты спал?

— Не успел. Мы насыпали еще один земляной вал. Утыкали его заточенными кольями. Возвели из кирпича-сырца укрепления, под прикрытием которых будут стрелять наши уцелевшие лучники. Жалкие потуги помочь тем, кто станет прикрывать отступление.

— Барки готовы к отплытию. Проследи, чтобы всех раненых перенесли туда.

Оба были вне себя от горя.

Они не только теряли Кусы, они лишались заветной мечты о свободе. Захватив город, гиксосы без труда прорвутся на юг, огнем и мечом истребляя все на своем пути. Фивы не устоят. Яххотеп погибнет, и больше уже никто не осмелится продолжать борьбу с завоевателями. Насилие и жестокость станут править Египтом. Тьма — диктовать законы, шириться, уплотняться. Теперь ей не будет преград.

Пока что гиксосы не подавали признаков жизни.

Однако тишина лишь усиливала тревогу. Сомнений не было: враги ждали посланца из Авариса с приказом правителя Апопи нанести последний сокрушительный удар.

По распоряжению Эмхеба большинство защитников Кус сложило оружие и готовилось к отплытию. В городе остался небольшой отряд отчаянных смельчаков, добровольно идущих на смерть.

— На передовом судне для тебя все приготовлено, господин. Поторопись! — сказал Эмхебу Яхмес, сын Абаны.

— Нет, я остаюсь. Ты поведешь барки к Фивам.

— Ты, господин, там нужнее, чем я.

— Тьма вот-вот поглотит Египет. Там или здесь, какая разница, сынок? По мне лучше сложить голову в Кусах вместе с мальчишками, которые дрожат от страха, но не сдаются.

— Ну, так и я останусь. Поверь, от меня будет польза. Я все-таки не худший стрелок и сумею задержать гиксосов хоть на некоторое время.

Эмхеб и Яхмес по-братски обнялись.

— Будешь командовать левым флангом, — решил градоправитель, — а я — правым. Когда поймешь, что силы на исходе, отступай с уцелевшими к центру города. Поднимайся на вершину холма, там безопасней.

Яхмес, сын Абаны, кивнул, хотя отлично знал, что никто не уцелеет.

Только одного страшился градоправитель: как бы атака гиксосов не началась раньше, чем барки отчалят. Как бы не помешала им выплыть на середину реки, подальше от стрел и камней, иначе ведь их потопят! К тому же, отплывая в спешке, легко сесть на мель…

К счастью, все обошлось. Попутный северный ветер надул паруса. Вскоре барки достигнут Фив, защитники Кус будут спасены.

Ни слова не говоря, Эмхеб и Яхмес отвели оставшихся воинов к земляным валам.

— Они возвращаются, господин! — вдруг крикнул младший из новобранцев.

Глядя на реку, он не только встал во весь рост, но еще поднялся на цыпочки. Эмхеб силой заставил его пригнуться.

— Клянусь, господин, барки возвращаются! Плывут обратно.

Встревоженный Эмхеб поспешил на вершину холма, откуда открывался вид на всю окрестность. К тому же здесь действительно было безопаснее: лучники и пращники не скоро подберутся достаточно близко, чтобы бить без промаха.

Градоправитель подивился остроте зрения мальчишки.

Барки и правда возвращались. Но что случилось? Отчего воины, вместо того чтобы спасаться, идут на верную смерть? Ответ один: им преградили путь вражеские суда.

Все кончено.

Больше градоправитель Эмхеб ничем не мог помочь своим людям. Они окажутся между двух огней. Вскоре их атакуют с берега и с Нила. Сопротивляться бесполезно.

Следовало немедленно отдать приказ: «Бегите и прячьтесь!»

Но вот что странно: на барках не было никакого смятения, воины не метались в страхе. Если глаза не обманывали Эмхеба, они чуть ли не плясали на палубе!

За барками следовало передовое судно.