Магу казалось, что неведомые заклятья эльфийской королевы вползают на него, деловито суетятся, словно ядовитые многоножки, устраиваются в каком-то сложном, им одним ведомом порядке, сухо пощёлкивая устрашающими крючковатыми челюстями. Одна многосуставчатая лапа цеплялась за другую, хвосты изгибались и переплетались, так что Анэто вскоре почувствовал себя с головы до ног покрытым шевелящейся отвратительной массой.

«Стой и не двигайся!» — яростно повторила Вейде.

Ректор Академии Высокого Волшебства, как никто другой, понимал, насколько важен баланс во время наложения сложного заклинания, особенно когда в ход пущена такая сила. Он не пошевелился, заставил себя не зажмуриваться и по-прежнему вбирать творимые эльфийской волшебницей чары. Причудливые, пугающие и в основе своей непонятные – хотя Анэто не сомневался, что в них немалое место отдано типично некромантскому арсеналу. Всё-таки Даэнур не зря столько лет ходил под его рукой скромным деканом факультета малефицистики.

Вырваться сейчас из фокуса магической фигуры – действительно сжечь в этом холодном пламени весь Нарн, думал Анэто, обливаясь ледяным потом. Неуправляемая и ненаправляемая мощь хлынет во все стороны.

Пение эльфов не стихало, казалось, весь Нарн обратился сейчас в один огромный хор. Ему отвечали мёртвые – беззвучные, безголосые, немой прах, – они обрели сейчас силу и власть.

Однако от этого великого многолюдства медленно, одна за другой отделялись фигуры. Не люди, не гномы и, уж конечно, не орки или поури. Эльфы. Перворождённые, погибшие в разное время и в разных местах Эвиала. Облитые серебристой звёздной пылью силуэты пробирались сквозь дикие джунгли Змеиных лесов, стряхивали с себя песок салладорских пустынь, разжав объятия гниющих снастей, поднимались с океанского дна; шли со всех сторон света, но больше всего, конечно же, из Нарна, Вечного и Зачарованного лесов – трёх крупнейших эльфийских твердынь Старого Света. Были и ещё их обиталища – далеко на востоке и юге, но там сородичей Вейде, похоже, жило совсем немного.

«Что она делает? Что?!»

Анэто оказался заложником неведомого волшебства; пошевелись он – и погибнут тысячи невинных, да что там тысячи! Десятки тысяч, может, даже сотни – весь. Эгест меж Нарном и Вечным лесом обратится в огненное море.

Она всё рассчитала правильно, великая интриганка. Ты не двинешься с места, не шелохнёшься и только с растущим ужасом будешь наблюдать, как растёт армия мёртвых, подъятых настолько безупречно, что всем великим некромантам прошлого только и оставалось, что съесть от досады собственные книги заклинаний.

Мало-помалу поток светящихся фигур начал истаивать. Они поднимались и растворялись в сером сумраке, окутавшем мир живых. Мёртвые прочих рас оставались, они щедро делились с Вейде своей странной силой; и невидимая цепь всё так же прочно связывала мага Анэто с ужасной сущностью за пределами хрустальных небес Эвиала.

– Всё! – вдруг обессиленно выдохнула Вейде, роняя руки. Клубящиеся волосы эльфийки медленно опадали, словно не желая укладываться обратно в причёску.

– К-как всё? – выдавил из себя Анэто. Его трясло, он чувствовал нерастраченную силу, она рвалась на волю, и казалось, что грудь мага сейчас лопнет, не выдержав её напора. Это не так, это не может быть так, что ж такое, ведь она…

– Мы узнали всё, что хотели, – громко провозгласила эльфийка, не обращая никакого внимания на дрожащего, словно в лихорадке, Анэто. – Спаситель нисходит в Эвиал. Пророчества почти что исполнились. И мы теперь знаем, какие именно.

Анэто ничего не понимал.