Айлин издала сдавленный рык, под стать своему белому льву.

– Хорошо, хорошо, не стану испытывать твоего терпения, сестрёнка. Я сама встану в фокус. Мне казалось, это очевидно. В пределах досягаемости, как ты правильно сказала, нет никого другого.

Все, похоже, лишились дара речи.

– Но, Вейде, сестра… – неуверенно начал Шоар. – Одно дело – использовать мага-человека и самой направлять заклинание, и совсем другое – становиться на его место самой…

– Разумеется, – резко и коротко рассмеялась королева. – Я окажусь связана по рукам и ногам, если ты это имел в виду. Вам придётся обойтись без меня. Или – искать тех же Салладорца или Неясыть.

– Ты ставишь нас перед тяжким выбором, – голос Айлин дрогнул. – Вейде, сестра, я ненавижу признавать чьё-то превосходство, но сейчас… нам просто не удержать заклятье такой мощи и сложности.

– Чепуха, сестрица, – отмахнулась Вейде. – Нарн тоже связан с тёмной стороной. Вам будет легче…

– С тёмной стороной, но не с Западной Тьмой! – возмутился Шоар.

Казалось, о застывшем милорде ректоре все просто забыли.

– Западная Тьма вобрала в себя всё, что могла, взяв немало и от первородного мрака, – возразила Вейде. – Не будем спорить, братья и сестры. Иного выхода у нас нет. А вы, милорд ректор, можете выйти из фокуса. Горячего вина господину Анэто, быстро!..

– С-спасибо, – кое-как выдавил из себя чародей. – А то я уж думал…

– Все остатки должны были уйти в Нарн, – наставительно заметила Вейде, беря обессилевшего ректора под руку и поднося к его губам чашу глинтвейна. – Теперь всё хорошо, мой дорогой маг. Вы ведь слышали, о чём мы говорили? Я специально не переходила на эльфийский.

Анэто молча кивнул.

– Завтра ночью я встану на ваше место, любезный друг мой. Заклятье должно завершиться. Мы взглянули в глаза Спасителю. На очереди Западная Тьма, – повторила эльфийка.

– Я видел… разрушаемый город… тела, высушенные, как акриды в Салладоре… а потом Он покрыл мёртвых пылью стёртых во прах домов… но больше… больше там ничего не было.

Вейде покровительственно усмехнулась.

– Мой дорогой маг. Я готовилась к этому почти пятнадцать веков. Тут не скрыто никаких особых тайн, все видения легко истолковываются. Город из белой глины – символ жизни, оторвавшейся от матери-Природы. Иссушенные тела – из них ушла влага жизни. Разрушение пустого города – падение всей обыденной жизни, которую уже не оживить. Ну а покрытие мёртвых тел, как нетрудно догадаться, означает их переход под власть Мастера над Прахом.

– Никогда не слышал, чтобы Его так называли, – удивился Анэто.

– И не услышите, – с прежней усмешкой проговорила Вейде. – Это имя помним только мы, эльфы, свидетели Его Первого пришествия.

Анэто с наслаждением глотал почти кипящее питьё. Ему очень хотелось поверить эльфийской королеве. Очень хотелось – тем более что она предлагала такое хорошее, логичное и во всех отношениях правильное объяснение…

Что-то мешало. В изящных построениях Вейде крылось что-то ещё, второе дно, и причём «второе» – это самое меньшее, скорее всего, если как следует поискать, так найдётся и третье, и четвёртое.

«Как ты думаешь, с кем ты имеешь дело? Вейде полтора десятка веков интриговала, маневрировала, выгадывала, стараясь отстоять свой Вечный лес от посягательств и Эбинской империи, и диких племён Замекампья, и от самого Мекампа, да и от Салладора тоже… Надеешься, что у неё всё окажется вот так легко, понятно и просто?.