Воображению Гартмана представилась страшная картина: он увидел заброшенную космическую станцию на каком‑то пустынном метеорите, служившую только для того, чтобы посадить Шайта на борт ожидаемого космического корабля, а потом навсегда покинутую, чтобы теперь уже вечно блуждать в космосе.

– Хорошо, – сказал он, – пошли!

Они подняли Кайла и понесли его. Мега‑воин все еще не приходил в себя. Нэт открыла дверь. За ней находился небольшой, обшитый металлом проход, едва ли в десять метров длиной, выходившей в круговой колодец диаметром, возможно, в пять метров. Все в точности совпадало с описанием Нэт. Вероятно, это был подъемный колодец.

Гартман нагнулся вперед и с содроганием заглянул в черную глубину, зиявшую под ним. Оттуда едва доходил бледный, красноватый свет. Он осторожно положил Кайла на пол, поискал возле себя, на покрытой металлом стене, точку опоры и наклонился, насколько мог, чтобы посмотреть вверх.

В середине колодца висел тонкий, серебристый трос, исчезавший в красноватом тумане неизвестно на какой высоте. При нормальных обстоятельствах Гартману даже не пришла бы в голову мысль о возможности подняться по нему: ведь он не имел никакого представления о том, какой длины этот трос. Но сейчас обстоятельства были далеко не нормальными. Они достаточно хорошо обследовали зал, чтобы понять, что никакого другого выхода здесь не было.

– Ну ладно, – пробормотал он, сильным рывком подаваясь назад в проход, – попробуем.

Нэт вытаращила глаза.

– Что попробуем?

Гартман движением головы указал сначала на Кайла, потом – на трос.

– Ведь ты же хорошо умеешь карабкаться, не так ли?

Глаза Нэт еще больше расширились.

– Ты с ума сошел? Ты просто шутишь!

– Нисколько, – ответил Гартман, – или, может быть, у тебя есть другие предложения?

Глава 8

Ничего не изменилось с тех пор, когда Черити была здесь в последний раз. Помещение все еще находилось в том же самом совершенно опустошенном состоянии, в которое привело его наступление джередов. Кушетки разбросаны и поломаны, простыни и подушки разорваны в клочья, контрольные приборы на консолях разбиты, а большие, зеркальные с одной стороны окна в боковых стенах были все в трещинах. Но о существовании трех рядов узких нар Черити вспомнить не могла. Они сохранились целыми и невредимыми так же, как и лежавшие на них люди.

– Не радуйтесь слишком рано, капитан Лейрд, – сказал Стоун, вероятно, неправильно истолковав ее молчание. – Немногие из них снова когда‑нибудь проснутся. И если они даже и проснутся, то будут развалинами, духовно и физически. Не зря джереды пощадили этих людей.

– Собственно говоря, мне трудно представить себя духовной развалиной, – обиженно сказал Харрис.

– В вашем случае было нечто другое, – ответил Стоун. – Контрольный компьютер показал разрушенную альфа‑волну. Отклонение возникло в приборе, а не в вашем мозгу.

Харрис закатил глаза, пока они не стали косить, и начал дурачиться.

– Да‑да‑да, – стал запинаться он, – я‑я‑я ч‑ч‑чувствую с‑с‑себя у‑у‑уже с‑с‑снова очень хорошо.

Скаддер засмеялся, в то время как на лице Стоуна появилось сердитое выражение.

– Оставьте эту чушь! – резко сказал он. – У нас мало времени для дурачеств.

Черити была согласна со Стоуном, однако она дружески улыбнулась Харрису, прежде чем снова повернулась к спящим фигурам.