— Иди к Куличенко, — одними губами сказал Сосновский Ромашину. — Поговори с ним, я отвлеку этого индюка.
Игнат поздоровался со всеми присутствующими в зале и тут же вышел, пообещав присоединиться к ним через минуту. Куличенко и Родригеса он нашел в госпитальном отсеке спейсера. Оба пострадавших уже пришли в себя и требовали у медперсонала выпустить их на основании прекрасного самочувствия.
Увидев Ромашина, Куличенко умолк, вопросительно поднял брови. Он хорошо знал бывшего комиссара службы безопасности, с которым ему приходилось сотрудничать во время перемещения Джадда по земле и в космосе. Со своей стороны и Ромашин знал его не хуже. Поэтому сразу взял быка за рога:
— Что случилось, Павел? Мне сказали, что вы были очевидцами трагедии.
Родригес и Куличенко переглянулись.
— Мы ничего особенного не увидели, — сказал начальник службы безопасности Джадда ровным голосом. — Что-то сверкнуло, купол поселка разлетелся на части, как при попадании ракеты, и наш триер бросило взрывной волной в штопор. Инк с пилотированием не справился, мы вонзились в ледяной торос. Это все, что мы помним.
В глазах Игнасио мелькнула неуверенность, и Ромашин понял, что Куличенко чего-то недоговаривает, а может быть, и вовсе лжет.
— Вы действительно больше ничего не видели?
— А это что, допрос? — воинственно осведомился Игнасио Родригес.
— Еще нет, — спокойно сказал Игнат. — Допрашивать вас будут другие люди и в другом месте.
— По какому праву?
— По праву выявления истины. Вы говорите неправду, мистер Куличенко, и если я это докажу…
— Не слишком ли много на себя берете, господин советник? — раздался сзади чей-то скрипучий голос.
Ромашин обернулся.
В зал управления входил Пурвис Джадд в сопровождении целого отделения охраны числом в шесть человек. Это был коротышка с морщинистым неприятным лицом человека, только что убившего всю свою семью. На узких синих губах Джадда вечно, как прикленная, лежала кривая брезгливая усмешка.
— Если вы не оставите моего служащего в покое, я подам на вас в суд, — продолжал Джадд, семеня короткими ногами. — Прошу вас уйти.
Игнат молча поклонился и вышел из госпитального отсека, уже будучи твердо уверенным, что Куличенко и Родригес знают, что произошло на Энцеладе.
Глава 5
ТЮРЬМА МРАГ-МАХХУРА
Несмотря на протесты психики: все на этом корабле казалось гипертрофированным, странным, чужим, раздражало и подавляло, — им удалось пройти по его коридорам на самое «дно» гиганта и обнаружить зал, из которого Черви Угаага начинали буравить землю, прокладывать подземный ход.
Зал имел форму сморщенного коровьего вымени с одним соском. Вверху — шире, книзу сужался, превращаясь в гофрированный «коровий сосок» диаметром около десяти метров. Стены его были гладкими, словно покрытыми глазурью, и отливали серебром. Он был совершенно пуст и темен, светился лишь гофрированный отросток, уходящий в глубину земли, искать здесь было совершенно нечего, но Артем не пожалел времени на обследование зала и был вознагражден за терпение.
Прямо в центре потолка, точно над начинавшимся тоннелем он обнаружил аккуратно проплавленную ямку в форме креста. Оставить же этот знак мог только Селим фон Хорст, предвидевший появление соотечественников. Другого объяснения находке у Артема не было. Ульрих тоже считал, что крест вырезал дед, чтобы дать понять идущим вслед, куда он направился, однако поручика больше интересовал тоннель, поэтому он рвался вперед, не желая отвлекаться на мелочи.
По относительному времени похода им пора было делать привал, разбивать лагерь, ужинать и отдыхать. |