— Этого я не знаю, — ответил Шарп.

— Мы разобьем их с вами или без вас, — зло выплюнул Лопес и приказал своим людям привести его лошадь, собраться и следовать за ним в деревню.

Встреча с Лопесом заставила Шарпа чувствовать себя ещё более виноватым. Другие воевали, а он ничего не делал! Той же ночью, после ужина, он попросил Кейт уделить ему время для беседы. Было поздно, Кейт уже отослала слуг в их помещение за кухней, и Шарп ждал, что кто-нибудь из них вернётся, чтобы сыграть роль компаньонки, но вместо этого Кейт привела его в галерею. Было темно, свечи не зажигали. Кейт подошла к одному из окон и подняла занавески, впуская бледную лунную ночь. Глицинии, казалось, пылала в серебристых лучах. Ботинки часового похрустывали гравием дорожки.

— Я знаю, что вы собираетесь сказать, — промолвила Кейт. — Настало время уходить.

— Да, — согласился Шарп. — И я думаю, что вы должны идти с нами.

— Я должна ждать Джеймса, — ответила Кейт.

Она подошла к буфету и в свете луны налила стакан порто.

— Это вам, — сказала она.

— Что вам говорил подполковник? Как долго он предполагал отсутствовать?

— Неделю, возможно десять дней.

— Прошло больше двух недель. Почти три.

— Он приказал, чтобы вы ждали здесь, — сказала Кейт.

— Но не вечность, — ответил Шарп.

Он подошел к буфету и взял стакан превосходного порто Сэвиджей.

— Вы не можете оставить меня здесь, — прошептала Кейт.

— Я не собираюсь этого делать, — ответил Шарп.

Лунный свет отразился в её глазах, хотя лицо оставалось в тени, и он почувствовал острую ревность к подполковнику Кристоферу.

— Я думаю, вы должны уехать.

— Нет, — отозвалась Кейт с нотой раздражения, затем повернулась к Шарпу, на её лице была написана мольба. — Вы не можете оставить меня здесь одну!

— Я — солдат, — сказал Шарп, — И я достаточно долго ждал. В этой стране идёт война, а я сижу здесь, как болван.

В глазах Кейт стояли слёзы.

— Что с ним случилось?

— Возможно, в Лиссабоне он получил новые распоряжения, — предположил Шарп.

— Тогда почему он не пишет?

— Потому что мы находимся на оккупированной территории, мэм, — жёстко ответил Шарп. — И он не может отправить нам сообщение.

Но это вряд ли, думал Шарп. У Кристофера, кажется, много друзей среди французов. Может, подполковника арестовали в Лиссабоне. Или он убит партизанами.

— Он, вероятно, ждёт вас, чтобы вместе уехать на юг, — сказал он, вместо того, чтобы высказать эти мысли вслух.

— Он послал бы сообщение, — возразила Кейт. — Я уверена, что он едет сюда.

— Вы уверены? — спросил Шарп.

Она присела в позолоченное кресло у окна.

— Он должен вернуться, — сказала она тихо, и по её тону Шарп понял, что она уже ни на что не надеется.

— Если Вы думаете, что он вернётся, то ждите его, — сказал он, — Но я со своими людьми ухожу на юг.

Ночной переход на юг, к берегу реки, найти лодку — любую! Даже бревно подойдет, что-нибудь, чтобы переплыть Дору.

— Вы знаете, почему я вышла за него замуж? — внезапно спросила Кейт.

Вопрос настолько изумил Шарпа, что он ничего не ответил, только пристально смотрел на него.